Пятая волшебница

Ньюкомб Роберт

Вдруг сквозь заглушающий все звуки стук крови в висках принц уловил донесшийся непонятно откуда голос.

— На самом деле ты у меня далеко не первый, так что я прекрасно знаю, что делать. Если у меня родится девочка, я научу ее всему, что знаю сама. Но если окажется, что это мальчишка, мой ненаглядный принц, я придушу его собственными руками.

Голос определенно принадлежал не Лилит, но казался смутно знакомым. Тристан с трудом приподнял отяжелевшие веки. Лицо Лилит исчезло.

На него смотрели карие глаза Наташи, герцогини Эфиры.

Госпожи Шабаша.

Желание мгновенно сменилось ненавистью. Принц

попытался высвободиться из объятий оборотня, но не смог этого сделать.

— Где Лилит? — спросил Тристан, все еще не до конца понимая, что произошло.

Даже попытка отвернуться от волшебницы окончилась для него неудачей.

Та язвительно улыбнулась.

— Не было никакой Лилит, жалкий глупец. — Она рассмеялась. — Но, так и быть, можешь взглянуть на нее в последний раз — прежде чем умрешь.

Лицо Наташи как бы подернулось волнами и стало таять. Миг — и перед ним возникло нежное, любящее лицо Лилит, ее блестящие зеленые глаза и рыжие волосы.

«Это немыслимо, — мелькнуло в голове принца. — Я, наверное, сошел с ума…»

Внезапно он вспомнил. Ведь Виг говорил, что Наташа умеет по своему желанию изменять внешность. Потеряв дар речи, Тристан смотрел в лицо Лилит, девушки, которую, как ему казалось, он полюбил; внезапно сквозь черты этого милого лица снова медленно начали проступать карие глаза и каштановые волосы госпожи Шабаша.

— Мерзкая тварь! — взорвался он. — Где моя сестра? Наташа размахнулась и влепила ему пощечину, ее бедра снова начали волнообразно двигаться.

— Выкинь из головы всякие мысли о своей сестре, — небрежно произнесла она. — Ты никогда ее больше не увидишь. Она — одна из нас и, скорее всего, сейчас уже далеко отсюда. Не волнуйся, о ней прекрасно позаботятся. Кстати, должна заметить — твой маг устроил в тот день неплохой фокус. Но мне, как видишь, все же удалось вас найти. А сейчас можешь и не пытаться его позвать — я позаботилась о том, чтобы нас никто не услышал, даже старик.

— Ты нашла нас еще на постоялом дворе, — прошептал Тристан, обращаясь, скорее, к себе самому. — Ты была с нами последние два дня!

— Ну, сообразил наконец. — В тоне волшебницы послышалась злая насмешка. — Разумеется, мы предполагали, что вы первым делом попытаетесь добраться до Призрачного леса. А что еще вам оставалось после того, как Верховный маг узнал, что его старый друг жив? Поэтому, пока вы проливали слезы над дорогими вашим сердцам трупами — у нас не было никаких сомнений, что вы так и поступите, — я преспокойно дожидалась вас на постоялом дворе. — Наташа посмотрела на принца, прикрыв глаза от удовольствия. — Мы, конечно, рассчитывали еще и на виктара, но тебе каким-то образом удалось его убить. Похоже, ты первый, кто сумел с ним справиться. — В голосе волшебницы зазвучало что-то похожее на уважение. — Хотя вас это, как видишь, не спасло. А виктар, между прочим, на самом деле живехонек.

— Мне доставило огромную радость убить его, — прохрипел Тристан. — И с такой же радостью я прикончу тебя.

— Ты переоцениваешь себя, мой ненаглядный. — Наташа провела длинным красным ногтем по его лицу, груди, после чего принялась описывать им круги вокруг напрягшихся сосков принца. — Но я хочу поблагодарить тебя за то, что ты вел себя на постоялом дворе как настоящий мужчина, хотя, сам понимаешь, я не нуждалась ни в чьей помощи. Мне ничего не стоило уничтожить всех этих

забулдыг одной лишь силой мысли. — Волшебница наклонилась ниже, касаясь Тристана упругой грудью, и принялась сладострастно облизывать его лицо и шею. — Вообще-то я не надеялась, что ты сам предложишь взять меня с собой.

Тристана терзала ярость, но сейчас в нем вспыхнул еще и стыд. «Виг предупреждал меня, чтобы я ни во что не вмешивался, — подумал он. — Но я не послушал его, и теперь это погубит нас обоих!»

— Если ты решила убить меня, почему не делаешь этого? — с презрением спросил он, надеясь вывести Наташу из себя. — Только болтать умеешь, как и ваша Сакку, а толку чуть.

В карих глазах волшебницы вспыхнуло бешенство. «Убить меня ей мало, — внезапно понял он, — да она и не скрывает, чего хочет от меня добиться. Но я сделаю все, чтобы мерзавка этого не получила, пусть даже мне суждено погибнуть».

— Ты умрешь, не сомневайся, и старик тоже. Но прежде мы завершим начатое. Сегодняшняя ночь принесет мне три чудесных подарка. Головы принца Евтракии и Верховного мага Синклита я залью воском, чтобы они не пострадали во время путешествия на мою новую родину через море Шорохов.

— А третий? — спросил Тристан.

Он не сомневался в ее ответе, но почему-то ему хотелось услышать это собственными ушами.

— Наш ребенок, конечно. — Глаза волшебницы вспыхнули. — Ребенок, которым ты вот-вот наградишь меня. Он будет расти во мне во время путешествия по морю, когда я выполню здесь все, что намечала. Только представь себе: твоя кровь смешается с моей, и на свет появится первое дитя Избранного, выношенное не кем-нибудь, а мной!

Она прикрыла глаза и с неистовством продолжила волнообразные движения бедрами, упершись руками в грудь словно распятого на земле Тристана. Принц изо всех сил пытался противостоять ее натиску, но по-прежнему не мог пошевелиться. Наташа начала издавать сладострастные стоны, явно приближаясь к моменту наивысшего экстаза. «Я должен вырваться! — билось в голове Тристана. — Должен, во что бы то ни стало. Нельзя допустить, чтобы она выносила ребенка моей крови».

Однако все усилия принца были тщетными. Каким-то образом все его порывы сейчас подчинялись воле Наташи. Он понимал, что еще несколько мгновений — и она получит желаемое. Тристан старался скинуть с себя наваждение, не поддаваться животному желанию, но каждый раз, когда Наташа на мгновение задерживала свое движение в наивысшей точке, а затем, содрогаясь, стремительно опускалась на него, прижимаясь к мокрому от пота животу, по всему телу принца прокатывалась волна наслаждения и «одаренная» кровь вскипала в жилах, как бы подтверждая, что все происходит именно так, как надо. Постепенно стоны волшебницы сменились яростными вскриками, и не в его силах было остановить неизбежное.

Внезапно Тристан увидел в ночном небе что-то вроде лазурного сияния, постепенно приобретающего более определенную форму. Текучий, беспрерывно движущийся жгут голубого света безмолвно заскользил вокруг Наташи. Один его конец, казалось, плясал и играл у нее над головой, а другой тянулся куда-то вдаль, пропадая из поля зрения принца. Сначала он подумал, что это, наверно, дело ее собственных рук, но потом стало ясно, что волшебница ни о чем не догадывается.

На глазах у Тристана жгут обвился вокруг Наташи и начал все плотнее обхватывать ее.