Пятьдесят крупнейших мыслителей об образовании. От Конфуция до Дьюи.
Шрифт:
Однако Платон настаивает, что было бы вредно приобщать юных к этому рациональному нравственному пониманию до того, как они достигнут продвинутого этапа своего обучения. Дети не способны достичь такого понимания, преждевременная попытка заставить их рассуждать самостоятельно лишь порождает у них «бунтарские» настроения и неуважение по отношению к традиционной мудрости. Поэтому в первых главах «Республики», где обсуждается «культурное» (и физическое) образование молодежи, Платон защищает «понятие о том, что образование является воспитанием характера) [32] прежде всего. Пристальное наблюдение за образовательным окружением ребенка, особенно в самые ранние годы, когда «всего более образуются и укореняются те черты, которые кто-либо желает там запечатлеть» (Республика, 377), необходимо прежде всего, чтобы противостоять тем давлениям, включающим чувственные аппетиты, грозящие подавить внутренне присущее человеку, но еще хрупкое тяготение к разуму. Еще более решительное требование –
32
Annas J. An Introduction to Plato's Republic. Oxford: Clarendon Press, 1981. P. 86.
Для Платона культура в широком смысле слова, включая музыку и архитектуру, составляет просвещающее окружение и в качестве такового имеет силу для лепки впечатлительных молодых умов. В особенности Платон сосредоточен на воздействии на характер литературы, эпоса, од и драм, которые были не только главной опорой образования в Афинах, но и основным средством распространения идей и информации среди населения Афин в целом. Он критикует большую часть этой литературы, включая Гомера, за неуважение к богам, героям и великим людям, являющимся, выражаясь современным жаргоном, «ролевыми образцами» для молодых. Еще более критически он настроен по отношению к общераспространенной практике принуждения молодых к театральному изображению «дурных и презренных людей», которым они начинают «подражать» (Республика, 395). В книге десятой Платон расширяет свою атаку на литературу: за несколькими исключениями, поэты должны быть «изгнаны из нашего государства», ибо, воздействуя на эмоции, вместо того чтобы обращаться к разуму, они участвуют в «старой распре между философией и поэзией», между которыми «искони наблюдался какой-то разлад» (Там же, 607). Допускается лишь искусство, этически мобилизующее.
Патерналистское отношение Платона к культурному образованию стало главной мишенью для атак со стороны либеральных критиков его программы. Однако значительная часть этой критики грешит как анахронизмом, так и ошибочной интерпретацией целей Платона. Искусства, воздействие которых Платон считает прискорбным, были в его время популярны, они отнюдь не были увлечением изнеженных эстетов. Его тревоги сравнимы с тем, что высказывают многие люди сегодня, когда речь заходит о воздействии на впечатлительных детей сцен насилия и пошлости на телевидении или отупляющей поп-музыки [33] . Что касается платоновской программы литературного обучения, она была нацелена не на установление тоталитарного режима, но лишь на то, чтобы самым решительным образом подчеркнуть, насколько велико влияние культурного окружения на восприимчивость и нравственность взрослеющего индивида. Если с нашей современной точки зрения Платон не проявляет уважения к «независимости» ребенка, можно со всем основанием задаться вопросом: а так ли он неправ, утверждая, что подлинная независимость, в отличие от самоуверенного легкомыслия по отношению к традиции, приобретается молодыми людьми, когда их поощряют «выбирать свои собственные ценности», «поступать по-своему» – еще до того, как им привиты какие-то начатки дисциплинированного разумного мышления?
33
См.: Murdoch I. The Fire and the Sun: Why Plato Banished the Artists. Oxford: Oxford University Press, 1977.
Анахронизм и неверное толкование, возможно, лежат в основе избитого обвинения в «элитарности», выдвигаемого против Платона. Поскольку систематическое образование давали только сыновьям зажиточных афинян, Платон, открывая доступ к высшему образованию лишь немногим избранным, проявляет не больше «элитарности», чем его современники и даже чем большинство просветителей вплоть до самых последних времен. Более того, в одном аспекте Платон был прямо-таки радикалом своего времени: женщины, считал он, должны получать высшее образование наравне с мужчинами. Единственным критерием, по его мнению, должно было быть наличие «природных способностей» (Республика, 540). Платон, несомненно, с презрением отнесся бы к современным призывам по поводу массового высшего образования, но не потому, что образование должно быть привилегией правящей элиты, а лишь потому, что только люди, обладающие «природными способностями», смогут с пользой для себя освоить требующие интеллектуальных усилий научные дисциплины, а не упрощенный эрзац, но таких людей всегда сравнительно мало.
С большим основанием можно критиковать Платона за то, что по причинам, уходящим корнями в его сомнительное представление о знании, он делает неоправданный упор на «абстрактные» дисциплины, такие как математика и философия [34] .
34
Peters R. S. Was Plato Nearly Right about Education? // Idem. Education and Education of Teachers. L.: Routledge and Kegan Paul, 1977. P. 119–132.
Равнодушие к этому виду познания и к «ясности мышления» в том педагогическом климате, где приобретение информации, практические «навыки» и «независимость» ценятся выше, помогает понять, почему платоновская теория образования – вызывавшая столь глубокое восхищение в минувшие эпохи, например, во времена Возрождения, – сегодня дает повод скорее для критики, чем для аплодисментов. Однако взгляды Платона и сегодня привлекают внимание. И хотя комментарии в основном носят характер критический, это лишь подтверждает тот факт, что философское наследие Платона, его теория образования – это и есть сама по себе западная философия образования [35] .
35
Здесь я пародирую замечание Бернарда Уильямса о том, что «наследие Древней Греции в западной философии – это западная философия», см.: Philosophy // Finley M. (ed.). The Legacy of Greece. Oxford: Clarendon Press, 1981. P. 202. Об одном из основных моментов влияния Платона см.: Burnyeat M. E. The Past in the Present: Plato As Educator of the 19th C. Britain // Rorty A. (ed.). Philosophers on Education: New Historical Perspectives. L.; N. Y.: Routledge, 1998. P. 353–373.
См. также очерки о Сократе, Аристотеле, Милле в данной книге.
Основные сочинения Платона
Все диалоги Платона переведены на английский язык и опубликованы в: Hamilton E., Cairns H. (eds). Plato: Collected Dialogues. Princeton: Princeton University Press, 1961. Основные диалоги можно также найти в переводах издательства Penguin. Я пользовался переводом «Республики», сделанным Р. Уотерфилдом (Oxford: Oxford University Press, 1993).
Дополнительное чтение
Annas J. An Introduction to Plato's Republic. Oxford: Clarendon Press, 1981. P. 86.
Barrow R. Plato, Utilitarianism and Education. L.: Routledge and Kegan Paul, 1975.
Cross R. C., Woozley A. D. Plato's Republic: A Philosophical Commentary. L.: Macmillan, 1964.
Nettleship R. L. The Theory of Education in Plato's Republic. Oxford: Clarendon Press, 1935.
Peters R. S. Education and the Education of Teachers. L.: Routledge and Kegan Paul, 1977.
Аристотель (384–322 до н. э.)
П. ХОБСОН
Наивысшее удовольствие доставляет человеку жизнь, подчиненная уму, коль скоро человек и есть в первую очередь ум [36] .
Аристотель, один из величайших философов-просветителей всех времен, родился в 384 году до н. э. в Северной Греции, в городе Стагире. Раннее детство он провел в Македонии, а в восемнадцатилетнем возрасте переехал в Афины, чтобы закончить образование. Учился Аристотель в Академии Платона. Учение Платона, безусловно, оказало огромное влияние на Аристотеля, но позже он отверг некоторые из самых важных положений учителя. Считается, что ему принадлежат слова, ставшие крылатыми: «Платон мне друг, но истина дороже».
36
The Ethics of Aristotle (The Nicomachean Ethics) / J. A. K. Thompson (transi.). L.: Penguin Books, 1955, rev. 1976 by H. Tredennick. Book X. P. 331 (1177a-1178a). Приведенные ссылки на «Никомахову этику» включают в скобках цифры, указывающие на пагинацию и колонку в греческом тексте Беккера, обычно фигурирующие в английских переводах. С их помощью нетрудно находить соответствующие фрагменты текста в различных изданиях.
После смерти Платона (в 347 году до н. э.) Аристотель покинул Академию, путешествовал по Греции и Малой Азии, затем был приглашен Филиппом, царем Македонии, занять место наставника при его тринадцатилетнем сыне Александре, будущем покорителе Персии и большей части разведанного к тому времени мира. Аристотель вернулся в Афины, когда Александр вступил на отцовский трон (в 336 году до н. э.), и основал собственную школу, известную как Ликей, где преподавал в течение двенадцати лет. В 323 году до н. э. из-за растущей враждебности афинян к македонцам Аристотель был вынужден бежать на Эвбею, где и скончался спустя год.