Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски
Шрифт:
— Охотно.
Они расположились в креслах.
— Я человек деловой и привык делать деловые предложения, — начал Мусса Ибрагимович. — Надеюсь, вы не возражаете?
— Мне нравится ваш подход, я, в общем, тоже деловая женщина, — не без труда выжила на лицо улыбку Катя. И тут же по его виду поняла, что совершила промах, ее самохарактеристика, как деловой женщины, пришлась ему явно не по вкусу.
— Женщине вовсе ни к чему быть деловой. Это ей только вредит, — убежденно произнес Мусса Ибрагимович.
— Ну, уж так получилось, — все же решилась Катя
— Я понял, но все можно исправить.
— Каким образом? — заинтересовалась Катя.
— Я следил за вами с первой минуты, как вы появились тут.
Ого, а она и не видела. До чего же она бывает невнимательной, тем более такого экземпляра просто невозможно не заметить. Хотя чего тут удивляться, она же смотрела только на молодых и красивых.
— Чем же я привлекла ваше внимание, Мусса Ибрагимович?
Мужчина в очередной раз засопел.
— Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
«В таком случае вы видели слишком мало женщин» — хотела снова съязвить Катя, но на этот раз воздержалась. Судя по нему, вряд ли чувство юмора входит в длинный перечень его достоинств. А потому не стоит рисковать.
— Спасибо, но мне кажется, вы преувеличиваете.
— Если я что-то говорю, так оно и есть, — недовольно промычал Мусса Ибрагимович. — И уж, поверьте мне, я очень много чего видел.
— Я верю. Но что из этого следует?
— Я хочу на вас жениться.
Катя едва не сползла с кресла. Она ожидала любого предложения, но только не такого.
— Но вы же меня не знаете, мы знакомы всего десять минут.
— Этого вполне достаточно. У нас часто женятся, даже не видя друг друга до свадьбы.
— Я уважаю чужие обычаи, но мне это не подходит.
— Но мы же видим друг друга.
— Извините, я этого не учла.
Кажется, до него все же пусть и с трудом, но добралась ее ирония, так как он снова посмотрел на нее своим медвежьим взглядом.
— Женщины должны быть почтительными, когда разговаривают с мужчинами, — наставительно произнес Мусса Ибрагимович.
— Я стараюсь.
— Давайте о деле. Я буду говорить с вами откровенно.
— Это всегда лучше всего.
Выражение лица ее собеседника подсказало Кати, что он так совсем не думает.
— Если вы станете моей женой, у вас будет все, о чем только может мечтать женщина. — Он нагнулся к ней. — Думаете, это хорошая квартира? — Мусса Ибрагимович весь сморщился, как пролежавшее целый год на земле яблоко. — Так, дерьмо на палочке. У вас будет в два раза больше. Я уже ее присмотрел. Хотите, поедем смотреть хоть сейчас?
— Нет, сейчас не хочу, — поспешно произнесла Катя.
— Мы так же купим дом в любой стране, которую назовете. Ну, про всякие золотые и бриллиантовые побрякушки я и не говорю, у вас их будет чемодан. И не один. Ну, как вам?
Впервые за разговор на носатом лице Муссы Ибрагимовича обрисовалось что-то вроде довольной улыбки. По-видимому, он был сам сильно впечатлен своими безграничными возможностями.
— Это действительно грандиозно.
— А что я вам говорю! — Он ненадолго
— Конечно, для меня это тоже важно, — подтвердила она.
— Вы не будете разочарованы. Я, конечно, как вы видите, уже не молод, но у меня прекрасное здоровье. И большой опыт. Я четырежды был женат, и все жены были мною довольны.
— Нисколько не сомневаюсь, что и в этом им очень повезло.
— Тогда как вам мое предложение?
— Я должна подумать. Я не принимаю такие предложения сразу.
Мусса Ибрагимович не скрывал своего глубокого разочарования.
— Я мечтаю о вас с того самого момента, как вас увидел. И буду продолжать мечтать.
— Что же во мне такого? — удивилась Катя. Она почувствовала, что польщена словами своего возможного жениха.
Мусса Ибрагимович погрузился в задумчивость.
— Это трудно объяснить словами, это надо видеть. Если согласитесь на мое предложение, дайте мне знать.
— Обязательно.
Катя поспешно встала. Лучшего момента для побега было и не сыскать.
— Мне нужно найти Нину. Была очень рада с вами познакомиться.
Нину Катя искать не стала. Вечер казался безнадежно испорченным, как сожженный пирог, одна мысль оказаться в объятиях этого жуткого кавказца заставляла тело противно вибрировать. За все золото и за все бриллианты и сапфиры мира она не согласится на такой вариант.
Чтобы скрасить вечер Катя еще выпила бокал вкусного вина, съела порцию огромных креветок. Больше делать тут было решительно нечего. Остается попрощаться с гостеприимными хозяевами и благополучно добраться до дома.
— Дамы и господа, мы начинаем музыкальную часть нашей программы, — внезапно раздался усиленный микрофоном голос. — Поет квартет «Нарцисс».
Катя аж вздрогнула от радости, это был молодой, но уже ставший популярный коллектив. Ей очень нравилась его музыка. Об уходе теперь не могло быть и речи, она с удовольствием послушает их выступление.
Вместе со всеми Катя поспешила в огромный зал. Там уже стояли, как солдаты в строю, ряды кресел. Она поспешно заняла одно из них, предвкушая удовольствие, которое сейчас получит.
Со сцены полились знакомые и любимые мелодии и песни. Катей овладела музыкальная истома; у нее был врожденный хороший слух и голос, и она всегда жалела, что не училась музыки. Но родителям даже не приходила в голову мысль отдать ее в музыкальную школу. Вот стать швеей — это да. И она целый год бесцельно потеряла в производственном комбинате, так и не усвоив даже азы профессии. Эти мучения продолжались бы и дальше, если бы в один прекрасный день она бы не забрала документы и не отнесла их в институт. Узнав об этом, мать чуть не упала в обморок, а отец едва не набросился на нее с кулаками. Но гроза миновала, а Катя поступила в вуз. И это был ее первый самостоятельный и решительный поступок, определивший всю последующую жизнь вплоть до сегодняшнего вечера.