Пятьдесят три карты
Шрифт:
лу и посадила рядом со мной. Девочка очень волновалась и не
знала, как себя вести. Я осторожно поймал ее руку под сто
лом и ободряюще пожал, она благодарно кивнула мне головой.
Мари подала ей бокал шипучего шампанского. Валенсия посмот
рела на меня и, поймав мой одобрительный взгляд, выпила
шампанское до дна.
– Браво, девочка, - захлопал в ладоши какой-то франт и
подбежал к ней.
Я не мог теперь отобрать у неприятного
ленсию. Она нерешительно встала из-за стола и, растерянно
глянув на меня, тихо сказала своему ухажеру:
– Я очень плохо танцую.
– Ничего, танцуйте. Здесь никто не умеет хорошо танце
вать, - сказал я, чувствуя ее нерешительность. Она вышла
из-за стола. С первых шагов, с первых движений она привлек
ла к себе всеобщее внимание. С легкостью птички и грацией
балерины она мягко скользила по паркету, безукоризненно вы
полняя любое трудное па. Несмотря на бешенный темп музыки,
она ни разу не сбилась и порхала без тени усталости. Ее
партнер танцевал с восторгом и упоением, осторожно держа ее
за гибкую стройную талию. Когда танец кончился, ей заапло
дировали. Мужчины записались в очередь танцевать с ней. Да
мы зеленели от зависти. Мари склонилась ко мне:
– Ничего девчонка. Откуда она? Я что-то никогда ее
здесь не видела.
– Можно вас на минуточку, - услышал я за своей спиной
чей-то приятный голосок. Я обернулся: Валенсия. Едва сдер
живая слезы, она мяла пальцы рук.
– Да, милая.
Я извинился перед Мари и вышел с девочкой в соседнюю
комнату.
– Уведите меня отсюда, - умоляюще зашептала она, -здесь
противно. Мужчины такие наглые, что я не знаю, как им
ответить. Я больше не могу.
– Успокойся, детка. Мы сейчас уйдем.
Не обращай ни на кого внимания. Мы вернулись в зал, ме
ня встретили пытливые глаза Мари. Она ехидно улыбнулась и,
когда я сел, шепнула:
– Вы, кажется, преуспеваете.
– Нет, просто девочка просит проводить ее домой. Она
убеждена, что из всех присутствующих я самый порядочный. Я
не имею ничего против этого.
– Вы уйдете?
– Да, прошу меня извинить.
– Ну что ж, вы еще пожалеете. А девчонку поберегите. Я
не прощаю оскорблений. Последнее было смешно и менее всего
опасно. За нами увязались несколько мужчин, упрашивая ее
остаться еще хоть на один танец. Я их прогнал обратно. Че
рез несколько минут мы были уже дома.
– Как вы меня нашли?
– спросил я девушку, когда мы вош
ли в мою комнату.
Она
– Я, наверное, очень навредила вам?
– Нет, просто удивительно. Первый раз в незнакомом го
роде, да при том, не зная, где я.
– Очень просто. Я проснулась здесь. Было очень темно. Я
испугалась. Потом вышла из дома и пошла, даже не зная, ку
да. И вдруг увидела ярко освещенные окна дома и услышала
музыку. Вошла и оказалось, вы там. Пока я шла по улице, ко
мне приставало много мужчин.
– Что им надо?
– Ну, это так.
– Вы очень красивы. Им, наверное, хотелось познакомить
ся. Вы устали?
– Нет, но у меня от вина кружится голова и не слушаются
руки.
– Вы разве никогда прежде не пили?
– Один раз с отцом.
– С отцом? Кто же ваш отец? Что же вы стоите, - спохва
тился я, - садитесь. Я усадил ее в кресло и зажег настоль
ную лампу. Она поправила волосы и, теребя бахрому скатерти,
рассказала мне о своем отце.
– Он художник. Живет в Индии. Я тоже индианка. Я роди
лась в 1930 году. Я была единственным ребенком и такая кра
сивая, что все в один голос заявили: "Жить не будет". Через
год я умерла. Через 16 лет отец решил нарисовать меня та
кой, какая я, по его представлению, должна быть в этом воз
расте. И он нарисовал меня на карте. И вот я снова ожила.
Милый мой отец. Как тяжело мне было встретиться с ним через
16 лет. Он все время плакал, он умолял меня не уходить, ос
таться с ним навсегда. Он молил бога, он ползал по мастер
ской на коленях, рыдая, как безумный, но через час я ушла и
больше не видела его. На ее глаза навернулись слезы, голос
задрожал. Она опустила головку и тихо закончила.
– Он сказал, чтобы я просила всех, с кем встречусь, по
жалеть меня и не трогать, пока я не вырасту... Меня до глу
бины души тронул ее рассказ. Я подошел к ней и погладил по
голове.
– Так тебе только 16 лет?
– Да.
– Ах ты, милый, наивный ребенок. Я постараюсь выполнить
просьбу твоего отца не трогать тебя, но ты так очарователь
на, что сделать это очень трудно. ты хочешь кушать?
– Нет.
– А спать?
– Tоже нет.
– Но все равно нам придется лечь в постель, и я поста
раюсь уснуть, потому что быть с тобой всю ночь, видеть тебя
и не тронуть - невозможно.
– Хорошо, я лягу.
– У меня только одна кровать, нам придется спать вдво