Пятьдесят три карты
Шрифт:
мне еще принесут эти экстравагантные женщины? Пока не поз
дно, нужно от них избавляться, - осенила меня блестящая
мысль. Я достал карты из чемодана и направился в уборную,
чтобы выбросить их в унитаз, но по дороге передумал.
– Теперь уже все равно, я потерял связи с внешним миром,
так пусть хоть они разнообразят мне жизнь. Все же они лучше,
чем уличные проститутки.
Опустив карты в карман, я вернулся обратно. Делать ниче
го
к еде - аппетит пропал.
Вдруг зазвонил телефон, я снял трубку.
– Кто это?
– услышал я женский голос.
– А кого вы хотели?
– Рэм, это ты?
– прошептал голос. Я узнал Мари.
– Да, я, - неохотно ответил я. "Что ей надо?".
– Ты не узнал меня? Это я, Мари. Мне нужно с тобой пого
ворить.
– О чем?
Мари растерянно помолчала. Я услышал ее взволнованный
голос.
– Я сейчас приеду к тебе. Ты слышишь меня, Рэм?
– Слышу. Но приезжать не надо. Это повредит твоей репу
тации. Я теперь отверженный.
– Для них, но не для меня. Я искала тебя весь день и,
наконец, нашла. Я приеду.
Мне было скучно, а Мари симпатичная женщина. Я согласил
ся.
Через 15 минут она вошла в мою комнату. Не снимая и шля
пы и шелкового плаща, она села в кресло у двери, едва пере
водя дух, выпалила:
– Рэм, я поеду с тобой. Мне надоела вся эта жизнь, эти
старческие бессильные лобзания, эти пошлые ухаживания, пьян
ки и оргии. Я хочу жить, как человек. Я тебя люблю давно и
страстно. Когда ты женился на Элизе, я хотела убить ее...
– Во-первых, я никуда не уезжаю, - прервав каскад ее бе
зумных признаний, ответил я, - а во-вторых, не нужны мне ни
какие женщины, и я тебя не люблю.
– Боже, что он говорит! С ужасом воскликнула она, вско
чив со стула, - неужели эта уличная девчонка лучше, чем я?
Да ведь ты еще не чувствовал, какое у меня тело, ты не видел
мою наготу, ты не представляешь себе, какая я женщина.
Ее глаза загорелись диким злобным блеском. Она страстным
порывистым движением стала срывать с себя одежду.
– Вот, смотри, смотри, какая я голая, - закричала она в
исступлении, - я никогда не раздевалась догола перед своими
любовниками.
Через минуту на ней остались только чулки и туфли. Голое
холеное тело красавицы, ее красивые полные руки, круглые,
твердо стоящие груди, стройная талия и длинные изящные ноги
не могли не вызвать у меня чувства восхищения. Но не больше.
Мне не хотелось
рукой к ее груди. Она почувствовала это безразличие к себе и
совсем обезумела.
– Ну, что? тебе не хочется меня? Или я еще недостаточно
раскрылась? Ну вот, смотри...
С этими словами она бросилась на диван и, развернув ноги
в стороны, повернулась ко мне всем своим существом, позируя
влажными от похоти глазами. Я подсел к ней и, невольно со
зерцая открытые взору прелести красавицы, погладил рукой по
животу.
– Ну что же ты? Разве я не хороша?.. Какую женщину тебе
надо? Я буду такой, какой ты захочешь меня видеть.
Она обняла меня за шею и, покрывая поцелуями лицо, шеп
тала:
– Рэм, милый, возьми меня, я сгораю от безумного желания
соединиться с тобой, впивать в себя частицу твоего могучего
тела. Рэм, - дико вскрикнула она и, расстегнув мои штаны,
вытащила безвольно скрюченный член.
– А-а-а!..
– вскочила Мари, схватившись за голову.
– Боже мой! Боже мой!
– шептала она, торопливо одеваясь
и, даже не взглянув на меня, выскочила из комнаты. Мне не
хотелось ее, но чувство мужского бессилия перед такой фурией
было тягостно и оскорбительно. Солнце зашло. Быстро темнело.
Я зажег свет и сел к столу.
Происшедшее так потрясло меня, что я стал тяготиться
жизнью, мне показалось, что жизнь проходит мимо меня, и я ее
только наблюдаю. Неприятное сознание безнадежности бытия по
разило меня своей остротой. Я, почти не сознавая, что делаю,
дастал браунинг, навел курок, выстрелил в голову. Вместо
выстрела звонкий щелчок ошеломил меня и отрезвил. Я удивлен
но посмотрел на револьвер и ко мне медленно стало возвра
щаться спокойствие, перешедшее в апатию. Стреляться мне уже
не хотелось. Я заинтересовался, почему не произошел выстрел.
Взвел курок и, наставив пистолет в форточку, выстрелил. Зву
ка я не слышал. Браунинг выпустил ослепительный язычок пла
мени и с диким криком поднялась с соседнего дерева стая сон
ных галок. Через минуту прибежала хозяйка.
– Что случилось?
– Ничего, я испытывал новый пистолет. Прошу извинить ме
ня за причиненное беспокойство.
Дама мило улыбнулась.
– О, ничего, я думала, лезут воры. Спокойной ночи, гос
подин Кренке.
– Доброй ночи.
Хозяйка ушла. Совершенно успокоившись, я принял ванну и,