Пятеро против всех
Шрифт:
— Нет, надо же додуматься до такого маразма — похитить официального представителя Чечни, да еще угрожать ему! — горячился подполковник Горобец.
— Никто ему не угрожал. Все было тихо-мирно, по-человечески. Зато теперь он понял, что представляет из себя его охрана и что можем мы, — тихо произнес Пастухов.
— Почему вы мне не сообщили, что он отказался от вашей охраны?
— Знаете, мы привыкли действовать самостоятельно, а согласовывать каждый свой шаг с начальством…
— Да, конечно, самостоятельно. Дорого нам обойдется ваша самостоятельность. Охрану
— Конечно, будет приступ, если в его возрасте, как заяц по лесу бегать, — усмехнулся Мухин.
— Так он же от вас убегал, думал, вы будете Хусаинова мочить. А он, получается, единственный свидетель.
— Богатая у шофера фантазия, — сказал Артист. — А ведь он, поди, не просто водитель, а водитель-охранник…
— Ну вот что, все эти ваши шуточки дурно пахнут!..
— Я так понимаю, контора в наших услугах больше не нуждается? — спросил Пастухов. — Знаешь, подполковник, если уж честно, положа руку на одно место, все это самая настоящая подстава. Я пацанов с места сорвал, пообещал им выгодную работу, а оказывается, мы вовсе никому и не нужны! Вы бы сначала сами со своим чеченом договорились, а потом уж и нас бы с насиженных мест срывали!
— Некогда нам было с ним договариваться. Через полторы недели саммит, он обязательно должен быть там, иначе решение проблем с Чечней опять затянется черт знает насколько!
— Надеюсь, аванс мы можем оставить себе? Все-таки большая работа проделана… — Пастухов поднялся из-за столика. — Ладно, пошли, мужики, пускай они сами своих чеченов охраняют.
— Подожди, Пастухов! — Горобец так же решительно поднялся, встал на пути Пастухова. — Что ты воду мутишь?
— Кто мутит, интересно знать?
— Ису тоже понять можно. У него люди годами верной службы проверены, а тут ему подсовывают каких-то русских. Но в общем, положа руку на одно место, как ты говоришь, ваша дурацкая выходка его убедила. Он согласен выполнять все ваши инструкции, но работать вы будете не одни, а вместе с его охраной.
— Они хоть по-русски-то понимают? — поинтересовался Боцман.
— По-моему, намного лучше, чем вы, — сказал Горобец.
— Ладно, с охраной так с охраной, — кивнул Пастухов. — Лишь бы под ногами не мешались.
— Возвращайтесь в Архангельское и приступайте к исполнению своих служебных обязанностей! А за ворота и машину мы с вас все-таки вычтем, чтобы впредь неповадно было! — пообещал Горобец.
— Вы, вместо того чтоб копейки считать, лучше бы о бронированной машине для клиента позаботились, а иначе охранять его — бессмысленное занятие! — веско сказал Пастухов.
Следователь Адриано ди Бернарди и прокурор города Сержио Адамо сидели в шезлонгах на корме небольшой яхты. Сегодня был выходной, и прокурор предложил Адриано порыбачить. К палубе специальными металлическими скобами были прикреплены мощные спиннинги. Толстые лески, поблескивающие на солнце, были натянуты — яхта на малой скорости шла по заливу.
Тихонько пропиликал встроенный в удилище электрический звонок, оповестивший рыбаков о том, что на крючок попалась рыба.
Прокурор первым поднялся из шезлонга, не вынимая спиннинга из скобы, потянул его на себя. Удилище выгнулось.
— Кажется, на этот раз, крупная рыбешка, синьор Бернарди! — радостно произнес прокурор. Он начал водить удилищем из стороны в сторону, постепенно сматывая леску.
Вот уже в пене за кормой показалась спина тунца средних размеров.
— Я подведу его к борту, а вы нажмете на педаль подсачека!
Прокурору действительно удалось подвести рыбу близко к борту.
— Жмите, жмите, Бернарди! — закричал он в азарте.
Адриано надавил на педаль в палубе, и большой автоматический подсачек вместе с рыбиной поднялся из воды. Теперь оставалось только оглушить тунца электрошокером и втащить на борт.
…Рыба была тут же разделана и отдана жене прокурора Марии.
— Скоро у нас будет прекрасный ужин, — улыбнулся прокурор и фамильярно похлопал Адриано по плечу. — Но я смотрю, рыбалка не доставляет вам особенного удовольствия.
— Ну почему же? Весьма увлекательное занятие, — неопределенно пожал плечами следователь.
— Ладно, ладно, не притворяйтесь! — Прокурор опять закинул в море блесну и уселся в шезлонг. — Почему у вас такой задумчивый вид?
— Дело Апполинаре никак не идет из головы. Ризотти был застрелен из той же снайперской винтовки, что и Марко. Экспертиза установила. Согласитесь, что это странно.
— Что ж тут странного? Очевидно, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, который мог бы его опознать.
— Странно, что оружие не было оставлено на чердаке. Обычно снайпер бросает винтовку, потому что она уже побывала в деле. Более того, мы не нашли гильз. В том и в другом случаях точки, откуда велась стрельба, были нами установлены, но ни оружия, ни гильз там не оказалось.
— Гильзы он мог подобрать, — произнес прокурор, следя за леской.
— Я думаю, все намного проще. — Адриано подошел к борту и снова надавил на педаль автоматического подсачека. Подсачек взметнулся над водой, разбрызгивая воду. — Тот же самый принцип. Я видел такое на пулеметах в бронетранспортерах, когда служил в армии. Для того чтобы гильзы не разлетались в разные стороны, внизу прикрепляются мешки на защелках. Очень удобно. Вот и к снайперской винтовке можно приспособить такой же, только поменьше.
— Вы сейчас об этом догадались?
— Да, глядя на ваш подсачек. А оружие на месте преступления снайпер или снайперша не оставляет потому, что винтовка эта ему или ей очень дорога. Вполне вероятно, что она какая-нибудь особенная, ценная.
— Из золота, что ли? — рассмеялся прокурор. — Вы что, склоняетесь к тому, что стреляла женщина?
— Да, теперь я в этом почти уверен. Вы верно сказали, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, но в том-то и дело, что Ризотти не видел никого, кроме белокурой женщины. Он предполагал, что это была шведка.