Пятеро против всех
Шрифт:
Подполковник Горобец, которого Пастухов довольно метко обозвал «туристом», гнал свою «девятку» по шоссе на большой скорости.
Он был расстроен. Голубков говорил ему, что вербовка пройдет успешно: Пастухов в деньгах всегда нуждается. Где там! Вообще все это дело с самого начала казалось Горобцу весьма сомнительным и тухлым. Пастухов был прав в одном: защитить от киллера такого уровня клиента почти невозможно. Даже охрана президента, в случае выхода «самого» на улицу, дает только девяносто процентов гарантии. А состоит она из двухсот человек плюс усиление из местного ФСБ, которое проверяет
И тут «девятку» подполковника на большой скорости обошел джип «шевроле-блейзер».
«Километров сто семьдесят идет», — с завистью подумал Горобец. И в это самое мгновение джип зажег перед самым его носом свои большие стоп-сигналы. Подполковник резко ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль, чтоб избежать столкновения с лихачом.
Машину повело в сторону; мгновенно оценив ситуацию, подполковник понял, что не справится с управлением. Он вжался спиной в сиденье, уперся ногами в пол и позволил машине съехать на обочину, ткнуться носом в кювет.
Он сидел в заглохшей машине закрыв глаза и чувствовал, как по спине стекают струйки липкого пота.
Джип между тем дал задний ход. Пастухов выбрался из машины, подбежал к «девятке» и заглянул внутрь. Слава богу, жив «турист», только очень уж бледный!
— На сто пятьдесят тысяч долларов я согласен, — сказал Пастухов.
— Слушай, ты всегда так машину водишь? — спросил подполковник, открывая глаза.
— Всегда, — пожал плечами Сергей. — А что такого?
— Просто удивляюсь, почему ты до сих пор еще жив!
— Я и сам этому удивляюсь, — усмехнулся Пастухов. — Мне нужна самая полная информация не только по клиенту, но и по тем делам, о которых вы говорили.
Глава вторая. Артист
Семен Злотников, он же Артист, сидел за туалетным столиком в гримерной и подсчитывал будущие барыши. Если Пастух говорит о таких деньгах, значит, появилось дело. Однако надеяться на легкий заработок наивно — спокойных дел для их «команды» никогда не было и не будет. Но пока что задание плевое и вполне можно совместить с репетициями в «Человеке». «Абсолютно секретно» — это он мигом, одна нога здесь, другая — тоже здесь. Что там Сергей говорил насчет наружки?
По редакционному коридору, опираясь на палку со
Одна из дверей отворилась, и из нее выскочила девица с сумкой на плече. Она побежала к выходу, одновременно разговаривая по сотовому телефону:
— Все-все, я сейчас убегаю, а в шесть тридцать в Домжуре.
— Девушка, где триста двадцатая комната, не подскажете? — спросил посетитель хриплым, прокуренным голосом.
— Там! — Девушка смерила его взглядом с ног до головы, неопределенно махнула рукой и убежала.
Мужчина постучал в дверь с номером «320» и, подождав немного, зашел. Комната была большая. В ней стояло с десяток столов с компьютерами. Какие-то пустовали, за другими сидели люди — в основном молодые парни и девушки. Кто-то разговаривал по телефону, кто-то набирал тексты, кто-то читал газету.
— Здравствуйте, — громко сказал посетитель, но внимания на него никто не обратил.
Тогда он подошел к столу, за которым ярко-рыжая девушка подводила помадой губы.
— Извините, где я могу найти Кирилла Светлова?
— Светлова? — Девушка наморщила лоб. — Нет у нас таких. А вы по какому вопросу?
— По государственному, — загадочно произнес мужчина.
— Мальчики-девочки, никто Светлова не знает? — громко спросила девушка.
Все только пожали плечами в ответ.
— Может, это какой-нибудь внештатник? — задумчиво произнесла девушка. — Вы у зама спросите, вторая дверь направо. Ее Ларисой Степановной зовут.
Мужчина поблагодарил девушку и заковылял из комнаты.
Заместитель главного редактора Лариса Степановна тоже долго не могла вспомнить журналиста с такой фамилией и даже начала ожесточенно листать какие-то редакционные списки, потом вдруг ударила ладонью по столешнице и произнесла с чувством:
— Склероз! Это же один из псевдонимов Светки Корниенко!
— Значит, это девушка? — искренне удивился мужчина.
— Это журналист, — многозначительно произнесла Лариса Степановна. — Комната триста восемнадцать.
В триста восемнадцатой мужчине сообщили, что Светлана Корниенко только что убежала. Посетитель озадаченно крякнул, почесал лоб и отправился восвояси.
Было шесть двадцать восемь. Артист в том же костюме бомжа, в котором он заходил в редакцию, теперь крутился около Дома журналиста и уже минут пятнадцать делал вид, что рассматривает компакт-диски на лотках, изучает алколиновые батарейки, а на самом деле внимательнейшим образом оценивал обстановку. Торговцы-лоточники косились на плохо одетого мужчину, но помалкивали.
Наконец появилась та самая девица, которую он видел днем. Все та же сумка на плече, в руке сотовый телефон. Походка вечно спешащего человека. Она шла со стороны метро. Ага, а вот то, о чем предупреждал его Пастушок: около тротуара пристроились «Жигули» шестой модели. В машине было двое. Лиц он различить на мог, но, судя по всему, молодые. Артист надсадно кашлянул и спросил у продавца «компашек»:
— Сколько база данных федерального розыска стоит?
— Стольник, — безразлично ответил продавец. Разве такой потрепанный урод что-нибудь купит?