Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II

Сергиенко Олег

— То-то я думаю. Какие на-хрен гурии. Давай клади его на тахту. Понесём на ней, она вроде лёгкая.

О блаженство. Ни когда не думал, что просто лежать это так хорошо. Спать хочу. Гурии: одна, две, сапог кирзовый. Если положить палку, то бараны будут через неё прыгать.

— Уснул. Давай Василий. Понесли.

* * *

Император Всероссийский, царь Польский и великий князь Финляндский. Из императорского дома Романовых — Георгий Николаевич Второй любил сидеть в зимнем саду Малого Николаевского

Дворца. Это было его любимое место. Место где самодержца никто не смел отвлекать. Где можно подумать. Повспоминать, предаться анализу, и вообще, отдохнуть

Вот и сейчас на чайном столике стоял, пахнущий дымом, самовар, заварочный чайник и подстаканник со стаканом толстого, зеленоватого стекла.

Император думал.

«И думы его были невесёлые, но полные оптимизма». Он улыбнулся, представив, как о его времяпровождении думают придворные.

Князь Сергеев. Юный мальчишка за неделю поставивший на уши всех тихушников Империи и наших соседей.

Император намеренно, для себя во всех своих размышлениях и построенных планах, называл мальчишку князем.

После венчания родителей юного чародея, он отправил старого Сергеева на Дальний Восток.

Кому как не Главе Рода нужно ехать. На месте осмотреться, составить первичный план инвестиций. Дел громадьё не меньше.

Так будет правильно, будущее седьмое княжество станет центростремительной силой, добавив его Империи стабильности в этом не простом регионе.

— Княжество Охотское. — произнёс он вслух, вслушиваясь в звучание новой административной единицы.

Звучит.

Глава Рода Сергеевых предложил, и будет у нас новый князь Сергеев-Охотский.

Когда Сталин решил восстановить княжескую власть на местах убрав губернии, вместе с губернаторской вольницей, трансформировав их в Княжества Российские. Тогда это всем казалось немыслимым, нельзя войти в одну воду текущей реки. А он смог.

Иосиф — великий реформатор. Что бы было с Россией без него, подумать страшно. Собрать старые Рода, получить генетический материал, провести программу, рассчитанную на десятилетия. Две тысячи лет назад Русью правили князья, собирав вокруг себя народ своей силой. Могучие волшебники и чародеи. Люди шли за Силой, она могла объединять народы, не каждому Владеющему это давалась. Только особым, ибо власть всегда от Бога

Сто лет назад Империя почти развалилась, навязанная англосаксами за германские деньги замятня в стране, принесла кровь, боль, разруху и чуть более десяти миллионов смертей.

Старик тяжело вздохнул, вспомнив страшную ночь восемнадцатого года. В ту ночь, папенька узнал, что от его имени подписан манифест об отречении, а на следующий день, случился унизительный арест. Бегающие глаза генерала Рузского, странно, больше ста лет прошло, а он помнит каждую мелкую деталь. Помнит строй казаков, с которыми прощался папенька, секущий ветер вперемешку со снегом, плачущего полковника, мать с осунувшимся, в один миг постаревшим лицом.

Маменька. Каким чудом она смогла через год спасти своих детей, для него, это навсегда осталось загадкой.

Скорее всего своей силой, папеньке силы от родителей не досталось, а вот маменьке, принцессе

Виктории, дочери короля Англии, досталась.

Да у неё была сила, она была сильной ведающей. Империя за этот брак отдала англичанам Аляску.

Родственнички, чтоб им пусто было. Он знал, что маменька смогла передать письмо деду и получила отказ в спасении семьи, тогда маленький Гоша подслушал разговор родителей, оставивший на детском сердце незаживающую рану, сначала от обиды. Потом уже, повзрослев он стал ненавидеть этих чванливых снобов, готовых за ради своих интересов предать всех и вся.

Ночное прощание с родителями. Слёзы маменьки и четверо казаков, которые вывезли маленького мальчика Гошу восьми лет отроду, его младшего брата Мишку и двух старших сестёр, близняшек Машу и Дашу из страшного города Екатеринбурга.

Императрица Екатерина, великая и могущественная. Зачем спрашивается было отменять дворянскую повинность служить своему Императору. Пятидесяти лет не прошло как Дворянские Рода стали вырождаться, из служивого сословия превращаясь в сибаритов и откровенный балласт, кровь стала терять силу, ибо в ней не стало надобности.

К революции восемнадцатого большая часть дворянского сословия превратилась в никчёмышей, прогуливающих свои родовые земли. Пустые сытые рожи с пустыми душами.

Император снова вспомнил бегающие глаза Рузского.

Генерал-адъютант, командующий северным фронтом. Тогда враг опрокинул фронт, а командующий царя свергал Безумное время, безумные люди.

Господь наказал прощать, а вот он грешен, не может простить…

Георгий Николаевич, налил чай в стакан, взял кусочек колотого сахара, зажав его между зубами, с громким звуком втянул в себя первый глоток чёрного чая.

Хорош, ай хорош. Сделав ещё пару глотков, отставил стакан и по второму кругу прогнал вчерашнюю встречу.

Правильно ли он поступил? Не рано ли?

Конечно аналитики сделали расчёт. А вот его старое сердце вещует об ошибке, значит не всё им известно, есть что-то ещё, что они упустили, какая неизвестная сила. Вчерашнее похищение юного князя, было принято в их расчётах. Правильно составленный гороскоп ещё ни разу не подвёл, но вот, что-то он упустил.

Вывезти Юрия из Империи Корё? Нет исключено. Расчёты показывают там он под защитой своей силы, именно там она способна раскрыться полностью. Последние события только подтверждают правильность этого решения.

Крепкий мальчишка. На его глазах ранили его невесту, а он мало того, что смог смертельно удивить боевика тамплиеров, так ещё и девушку спас.

Крепкий парень, и удачливый чего уж там. Пройти колдовским коридором, оказаться в ловушке блокираторе. Нет ну какой молодец. Ну кто бы мог додуматься спрыгнуть с парашютом с небоскрёба, так ещё и приземлился в самом защищённом месте Арабских эмиратов. Нет определённо в этом, есть Удача. Прямо книжный герой.

Император замер, держа стакан перед блестящим в свете солнца кристалликом сахара. Резко поставил стакан, на столешницу, не обращая внимания на выплеснувшийся напиток. Перьевая ручка, своим золотым пером стала наносить на бумагу стройные ряды букв.