Пятница, когда раввин заспался
Шрифт:
— Мусор никуда не денется.
— Хорошо, мэм, сейчас приду, — обреченно молвил Стенли, отложил свои грабли и отправился за стремянкой.
Работа оказалась скучной и утомительной и не принесла ему никакого удовольствия. К тому же, Стенли не любил, когда им командовали женщины, особенно такие суровые и надменные, как миссис Шварц. Едва он успел повесить на стену бумажное украшение, как открылась дверь, и в комнату заглянул раввин.
— О, Стенли! — воскликнул он. — Можно вас на два слова?
Стенли проворно спустился со стремянки, и гофрированный
— Через день или два мне придет посылка с книгами. Весьма редкими и ценными, поэтому не разбрасывайте их вокруг, а сразу же принесите ко мне в кабинет.
— Хорошо, рабби. Но как я узнаю, что там книги?
— Посылка будет из колледжа Дропси, и вы узнаете об этом, прочитав ярлычок, — ответил раввин, потом снова кивнул дамам и был таков.
Майра Шварц с мученическим смирением дождалась возвращения Стенли.
— Должно быть, дело и впрямь весьма важное, если раввин счел нужным оторвать вас от работы, — едко заметила она.
— Я все равно собирался спуститься и передвинуть стремянку, — ответил смотритель. — Он хочет, чтобы я позаботился о книгах, которые должны прийти по почте.
— Очень ответственное задание, — насмешливо проговорила Майра. Думаю, в ближайшие дни Его Святость ждет маленький сюрприз.
— Но, по-моему, он просто не заметил нас, когда заглянул сюда, сказала Эмми Адлер.
— Не понимаю, как нас можно не заметить, — возразила миссис Дретман и продолжала, обращаясь к Майре: — Кстати, в продолжение ваших слов. Мой Морри входит в совет директоров, и не далее как вчера ему позвонил мистер Бекер, просил непременно явиться на специальное заседание…
Миссис Шварц махнула рукой в сторону Эмми Адлер и шепнула:
— Тс-с! Ни слова об этом.
5
Элспет Блич заканчивала работу в полдень, но ей редко удавалось покинуть дом Серафино раньше, чем в час. Миссис Серафино всегда страшно суетилась, пичкая детей ленчем, и вечно вопила из кухни: "Эл, куда вы поставили тарелку Анджелины?" или: "Эл, не могли бы вы задержаться на минутку и усадить Джонни на горшок? Никуда ваш автобус не денется!" Поэтому Элспет предпочитала сама потчевать детей дневной трапезой и уезжала часовым автобусом, а иногда задерживалась даже до половины второго.
Ну, а сегодня ей и вовсе было безразлично, во сколько уходить, потому что прием у врача назначен на четыре часа. День был жаркий, парило, а Элспет хотелось явиться к врачу свежей и не потной: как-никак, осмотр дело интимное. Она с удовольствием задержалась бы на работе часов до трех, да боялась возможных расспросов хозяйки.
Когда миссис Серафино спустилась вниз, Элспет кормила детей ленчем.
— О, вы уже трапезничаете, — заметила хозяйка. — Не стоило начинать. Я сама их покормлю. Можете одеваться, Элспет.
— Они уже доедают, миссис Серафино. Почему
— Ну, если вы не против. Страх как хочу кофе.
Миссис Серафино не отказывалась от услуг Элспет и не рассыпалась в благодарностях перед ней, чтобы та не возомнила о себе лишнего. Когда девушка покормила детей и повела их наверх, хозяйка даже не пошевелилась.
Укладывать детей в постель было лишь немногим легче, чем запихивать в них ленч. Когда Элспет, наконец, спустилась вниз, миссис Серафино беседовала с кем-то по телефону. Она прикрыла трубку ладонью, сказала: "О, Элспет, дети уже в постели? Я как раз собиралась подняться и уложить их" и продолжала прерванный разговор.
Элспет отправилась в свою комнатку при кухне, закрыла дверь на задвижку, бросилась на кровать и машинально включила радиоприемник."…это был Берт Бернс, — бодренько вещал ведущий, — с последним хитом "Блюз кукурузной водки". А теперь прогноз погоды. Упомянутая нами ранее область низкого давления приближается, а значит, не исключены облачность и туманы по вечерам. Возможны проливные дожди. Полагаю, в жизни каждого выдаются ненастные деньки, ха-ха! А сейчас для миссис Айзенштадт из Сейлема поют "Веселые хулиганы". Поздравляем вас в восьмидесятитрехлетием, миссис Айзенштадт!"
Песня повергла Элспет в дремотное состояние. Девушка перевернулась на спину и уставилась в потолок, злясь при мысли о том, что в такую жару придется наряжаться во все лучшее. В конце концов она тяжело поднялась и стянула через голову платье. Затем расстегнула лифчик и «молнию» пояса для чулок и освободилась от него, не позаботившись отстегнуть сами чулки. Бросив белье в нижний ящик столика, она повесила платье в шкаф.
Элспет слышала, как миссис Серафино разогревает кофе и достает из холодильника апельсиновый сок. Бросив взгляд на запертую дверь, девушка вошла в тесную ванную и включила душ.
Когда полчаса спустя она вышла из своей комнатки, на ней было желтое хлопчатобумажное платье без рукавов, белые туфельки и белые перчатки, в руках — тоже белая пластмассовая сумочка. Короткие волосы зачесаны назад и туго стянуты белой ленточкой. Мистер Серафино куда-то вышел, но его супруга все вертелась в кухне, по-прежнему в халате и шлепанцах.
— Прекрасно выглядите, Эл, — заметила она, приканчивая вторую чашку кофе. — У вас намечается что-то особенное?
— Да нет, вечер как вечер. Схожу в кино, и все.
— Желаю приятно провести время. У вас есть ключ?
Девушка раскрыла сумочку и показала хозяйке ключ, прицепленный к «молнии» кармашка для мелочи. Вернувшись к себе, она прикрыла дверь, миновала короткий коридор и вышла из дома через черный ход. Элспет поспела ваккурат к автобусу и села сзади, у открытого окна. Когда автобус тронулся, Элспет пошарила в сумке, нашла тяжелое старомодное золотое обручальное кольцо, надела его на палец и снова натянула перчатку.
Джо Серафино вернулся в кухню. Он был чисто выбрит и при полном параде.