Пятница
Шрифт:
– А двух живцов им не жирно ли будет? – проворчал Серёга.
– Жирно конечно, но ты у нас большой и страшный, должны подавиться.
– Ладно, принято. Давай разделимся кто по левой стороне работает, кто по правой. – это уже добавил Иван, заместитель Ильи.
– Вы трое работаете по левым, вы двое по правым, к вам подключаться пулеметчик и снайпер. Я иду за вами в 10 метрах. Готовность 3 минуты. Расползаемся.
Я с Серёгой подполз к самой кромке, достал пистолеты и кивнул второму кандидату на камикадзе. Сергей клацнул тангентой, выслушал ответ и хлопнул меня по плечу. И я сорвался с места. Подбегая я ощутил разгорающееся внимание, направленное на меня, когда подбежал практически между двух групп, одновременно с двух сторон из 4 стволов началась стрельба, я кувыркнулся, прыгнул вперед, по ногам хлестнуло и вдогон еще хлопнули две гранаты, причем одна из них хлопнула рядом с лицом. Ну не «шмагла», как та лошадь, подумал я. Вместо того чтобы залечь, как следовало бы в такой активной обстановке я, наверное слегка оглушенный, встал подняв руку, намереваясь отойти за кусты. Вернее намеревался. Потому что мне пришлось сразу забыть о своих намерениях, потому как по мне начали почти в упор лупить с множества стволов. Моё тело, взорвалось болью, точнее не само тело, а кожа, в том числе и лицо, так как я бегал в одних очках. Да и камуфляж был весьма тонок. От шока я забыл даже упасть. И от этого же шока в моем мозгу что-то как будто вспыхнуло, щёлкнуло, и я стал ощущать каждый шарик, подлетающий ко мне, ощущал траекторию каждой очереди, которая шла в меня или рядом. Я рывком растормозился, кувыркнулся и, вскочив, начал крутиться и извиваться под градом пуль, поток коих надо сказать уже начал уменьшаться, но меня уже понесло, причем понесло как в танце, когда не думаешь, куда поставить ногу, а просто двигаешься в ритме. Я танцевал, причем танцевал, начав стрелять с обоих пистолетов, каким-то шестым или восьмым чувством выбирая наиболее уязвимые места – шею, лица, кисти.Я понял, что засада была именно на меня. Слышались крики, стрельба усилилась, потом послышались звуки ударов, и я в своем танце почувствовал появление в рисунке мишеней дружественной силы, стрельба прекратилась, я остановился пошатываясь. Увидел, что подбежавшие сотоварищи у кого-то выбили привод, кому-то заехали в челюсть, кого-то уронили, кто-то кому-то начал отвечать.
– Стоять всем! – прохрипел я, – все споры решим на реванше, – выдавил я из себя и отключился.
Очнулся я в лагере, тело горело, возле меня возилась Алинка, наш штатный медик. Она чем-то меня осторожно протирала. Увидев, что я очнулся, спросила.
– Слушай, Миша, тебе бы в больницу. У тебя в некоторых местах кожа аж измочалена, там, где несколько попаданий в одно место. Вообще это жесть, я такое в первый раз вижу.
– Я тоже. Обойдемся без больницы. Просто до-обработай всё и хватит. Заживет. Лучше позови Илью.
– Ну как ты? – спросил, подошедший вместе с командиром и Ильей, Андрей.
– Жить буду.
– Слушай Миха, я тут поговорил с Виктором, их командиром, – начал говорить Тихон, наш командир, – это в основном инициатива Виталия, старшего одной из его групп. Вина его очевидна, не только наши всё видели, а ещё с двух камер записалась стычка. На записи четко видно, как по тебе после поднятия руки стрельба только усилилась. Ты многое можешь потребовать за такой косяк, но у меня просьба – учти, что Виктор нормальный чел, я его давно знаю. Командир, разумеется, отвечает за подчиненных, но лучше оторвись на Виталии, не чмори всю команду. Он кстати хочет с тобой пообщаться.
– Он что-то про реванш говорил, – добавил Илья, – что ты имел ввиду?
– А давайте я подумаю, пока Алинка со мной закончит, и зовите Виктора, пообщаемся.
Я задумался. Во-первых, я ощущал, что моё новое умение предвидения траекторий предметов, летящих в меня, никуда не делось. Во-вторых, стало понятно, что со страйкболомнадо завязывать. Слишком уж стали отличаться мои умения от умений обычного человека. Это уже будет не игра, а издевательство над противником. Но для оттачивания умения необходимо потренироваться, да и проучить тех, кто решил меня наказать таким болезненным способом за вымышленные грехи, тоже было бы неплохо.
– Привет. – Поздоровался со мной Виктор. – Даа… нехило по тебе прошлись, – сказал он посмотрев на моё лицо и шею. – Я так понимаю под одеждой не намного лучше? Извиняюсь за своих архаровцев. Они, правда, говорят, что хотели наказать тебя за постоянные ситуации с несознанкой, но это лирика без доказательств. Что будем делать? Мы даже можем Виталия попросить из команды.
– Не спеши. У меня другое предложение. Я считаю, что имею право назначить бой на своих условиях. Так?
– Да, пожалуй. Конечно, если условия будут адекватные. Хотя на некоторую неадекватность ты тоже имеешь право, – посмотрев ещё раз на мои синяки, добавил Виктор.
– Неадекватность будет заключаться в том, что как раз вашей команде будет предоставлено преимущество. Но я выбираю карту, время, и у меня будет ещё одно условие – на время этого боя, командование передашь Виталию. Вместе с Тихоном будете наблюдателями.
– Хм, – призадумался Виктор. – Пусть так. Но у меня будет просьба. Я не знаю, что ты там задумал, но хотел бы троих своих личных друзей так же убрать с этой игры.
– Хорошо. Я заранее сообщу время реванша. И пока не говори никому об этом раскладе. Я сам скажу за неделю до боя. Тебя, разумеется, предупрежу.
– Замётано.
– А кто в нашей-то команде будет старшим на этот бой, если ты меня в наблюдатели записал? Сам хочешь порулить? – с усмешкой спросил Тихон, когда Виктор ушёл.
– Я ещё не решил. Мне надо с Ильёй потренироваться и посоветоваться. Можно?
– Ладно. С Ильёй можно. Расскажете, как что надумаете.
Илья кстати заметил мои «танцы» на той поляне. И с пониманием отнёсся к просьбе потренироваться со мной. Нормально он отнесся также к моей просьбе тренироваться тем составом, которым были мы на той поляне, и о том, чтобы остальная команда не знала, что происходит на этих тренировках и вообще, чтобы об этом никто не трепался.
Наши тренировки очень напоминали ту же ситуацию на поляне. Разница была в том, что на первые эксперименты я надевал полную защиту и укутывал все открытые места. Начал я с того, что ставил 1 – 2 игроков на расстояние 20 метров и просил в меня стрелять. С такого расстояния вполне реально увернуться и обычному человеку, особенно когда шар летит в голову и его видно. Но я постепенноусложнял задачу, расставлял сотоварищей подальше друг от друга, а потом и вовсе по кругу. И от одиночных выстрелов переходили к очередям или просто беспорядочным быстрым выстрелам с разных сторон. Последнее оказалось, кстати, самым сложным. Именно беспорядочность. Потому что при прицеливании я уже ощущал, куда полетит шар при выстреле, а при неприцельном огне «лишь бы в ту сторону пальнуть», это ощущение размывалось. Всё это мне напоминало старую электронную игру, где волк ловит яйца,которые сыпались с 4 лотков. Только надо было не ловить, а уворачиваться. Не сразу у меня начало получаться, я не смог поначалу входить в тоже состояние как на поляне, но когда вспомнил свои ощущения на поляне и оголил слегка шею и получил шар, то дело пошло, и теперь я мог проваливаться в это состояние просто усилием воли. И самое интересное, что я это мог проделывать с закрытыми глазами, идля меня не имело значения, откуда летит шар, хоть со стороны затылка. Чтобы не шокировать друзей по команде, я старался тренироваться в сумерках. Когда не особо видно, куда я смотрю и как я двигаюсь. Но подозрения были, а Илья вообще смотрел на меня ну ооочень задумчиво.
Конец ознакомительного фрагмента.