Пятьсот лет назад
Шрифт:
Но самые интересные события происходят на стыке Османов с Европой. Турецкая армия быстро и эффективно заимствует все военные новинки. Вспомним, что громадные пушки, пробившие стену Константинополя, были тогда лучшими в мире - а отлил их венгерский мастер, служивший могучему и щедрому Мехмету так же верно, как другие придворные европейцы: ювелиры, живописцы, инженеры, врачи, даже поэты! И в 1485 году многие европейские политики уверены, что империя Османов, если и не сумеет подчинить себе всю Европу, то бесспорно займет в ней позицию всевластного внешнего арбитра. Но мы-то знаем, что этого не случится! Отчего же?
Дело в том, что диалог Турция - Европа неравноправен: с одной стороны его ведет юный "народ-войско", возглавляемый военной кастой с крайне узкой сферой интересов. Чиновничий аппарат Османов занят лишь обеспечением нужд военно-бюрократической машины; он не выражает интересов какого-либо экономически прогрессивного класса и потому не способен к политической эволюции. А на западе Турции противостоят молодые национальные государства, где быстрый экономический рост и культурная революция
По контрасту с Турцией, классическая "страна чудес" - Индия оставалась пять веков назад еще в стороне от бурь Нового времени. Давно пришел в упадок Делийский султанат - государство тюрок-мусульман, захвативших в 12 веке север Индии. Теперь здесь правят вчерашние наемники гордые афганцы во главе с Бахлулом Лоди. Характерно, что этот умный владыка ведет себя не как абсолютный монарх, а лишь как "первый среди равных" афганских вождей, как выборный глава военной аристократии. Видимо, иной стиль поведения стоил бы Бахлулу престола и жизни: такова ситуация здесь, на севере, где правящее сословие и крестьянская масса принадлежат к разным этносам, культурные различия между ними огромны, и монарху-абсолютисту не на кого опереться. Иное дело на юге - в последнем индуистском царстве Виджаянагар, где правители и управляемые принадлежат одной цивилизации и где сохраняется традиционная централизованная государственность. Однако ни в мусульманской, ни в индуистской Индии не видно еще социальных сил, которые сумеют объединить страну в устойчивое политическое целое, наладить трудный симбиоз различных вероисповеданий и экономических укладов.
Первыми пробными ростками будущей великой Индии станут, волею случая, держава Бабура и учение Нанака. Бабур - ровесник Лютера, потомок Тимура по отцу и Чингисхана по матери; но его ждет судьба бездомного скитальца, ибо могучее племя узбеков (последний осколок Золотой Орды) выгонит царевича из родной Ферганы. Не принесет юноше счастья и союз с удачливым ровесником вождем кызылбашей Исмаилом Сефеви, владыкой нового Ирана. Придется отступить на юг - в Кабул, где скопилось много таких же "лишних людей". Долгие скитания среди иноплеменников и иноверцев воспитают в Бабуре не только упорство и стойкость при неудачах, но и особый талант находить общий язык с представителями самых разных культур, редкую религиозную терпимость и личное обаяние. Этот бродячий принц станет крупным поэтом, напишет яркую и на редкость честную автобиографию ... А когда неожиданно удачный рейд дружины Бабура в Индию сделает его хозяином в Делийском султанате - тогда этот вечный авантюрист сумеет заложить основу многоэтнической империи Великих Моголов, которая создаст условия для взаимопонимания мусульман и индуистов, даст народам Индии два века мирной жизни. В этой обстановке индиец Нанак - ровесник Макиавелли, неудачливый отпрыск воинской касты, философ и гуманист, достойный преемник Будды - дерзнет провозгласить новое вероучение, утверждая, что нет серьезной разницы между индуизмом и исламом, что различия среди каст несущественны, а все люди - братья, независимо от веры и языка. Так в империи Моголов возникнет каста сикхов - индийских протестантов; так Индия вступит одной ногой в Новое время.
Оставим индийскую ойкумену и перенесемся на Дальний Восток, который естественно разделен на две разные половины: Китай и все остальное. При этом "все остальное" напоминает Западную Европу недавней поры: та же мозаика небольших государств на разных стадиях развития феодализма, тот же бурный рост городов и подъем товарной экономики, быстрый технический прогресс, распространение огнестрельного оружия и нескончаемые войны. Первое место по уровню социального развития в этом регионе занимает, пожалуй, Вьетнам, отчасти напоминающий Московскую Русь. Здесь династия Ле, отразив очередную агрессию с севера и обуздав местную аристократию, создала крепкое национальное государство с постоянной армией и кадровой администрацией, проводит активную внешнюю политику. Уже создана подробная экономическая карта страны, оформляется свод законов ...
Для Японии все это - в будущем, а пока здесь бушуют войны похлеще английской Войны Роз. Переход к товарному сельскому хозяйству обострил социальный кризис: дружины феодальных кланов соперничают с полками богатейших монастырей и религиозных сект, рыцари-самураи становятся все менее зависимы от князей-дайме, отряды крестьянской самообороны превращаются в грозные рати, набирают силу торговые города-порты западного побережья. Скоро здесь сработает "схема Макиавелли": самураи сплотятся в военную партию, найдут общий язык с горожанами, создадут первую дисциплинированную армию и, выдвигая из своих рядов одного талантливого вождя за другим - Такэда, Уэсуги, Ода, Тойотоми, Токугава - построят новую Японию, динамичную централизованную державу, способную вести торговый и военный диалог и с могучим Китаем, и с диковинными европейскими мореплавателями, которые скоро доберутся сюда.
И вот, наконец, Китай - таинственный колосс, которому, кажется, все нипочем. Даже свержение монгольской династии Юань в 1368 году не втолкнуло страну в Новое время. Конечно, национально-освободительная война вызвала всплеск народной активности во всех сферах, общую жажду знаний и творчества. И если рождение итальянской национальной культуры было отмечено "Божественной комедией", а взлет Московской Руси дал "Задонщину", то в Китае сходную роль сыграла историческая эпопея "Троецарствие". Да и новая национальная династия Мин сначала проявляла нетрадиционные формы активности: Китай вступил в эпоху океанских плаваний раньше, чем Европа! Пока западные мореходы открывали Канарские и Азорские острова, робко плыли вдоль африканского берега к недалекому мысу Бохадор, их восточные коллеги основали свои фактории на Яве, регулярно плавали по открытому малайцыми "пути муссонов" на Цейлон и в Аравию, в Сомали и к Мадагаскару. И вдруг все оборвалось: как будто в Китае проснулся старый имперский демон и изрек: "Довольно новинок!" Династия Мин поразительно быстро выродилась в заурядную деспотию, бюрократическая стихия заглушила ростки народной самодеятельности, и воцарилась в Поднебесной давно привычная тишина ...
Какая закономерность проявилась здесь? Неужели китайский социум конца 15 века не способен к Возрождению или не нуждается в нем? Похоже, что так. В самом деле, какие задачи решает европейское Возрождение? Создание национальных государств, распространение товарной экономики в масштабах континента, промышленная революция в ее первой (мануфактурной) фазе, с вытекающей из этого урбанизацией и культурной революцией в городах, включая массовую грамотность, становление науки и административной технологии. ... Но в Китае все это уже есть, и давно - со времен династии Тан, что процветала в 7-9 веках, когда юные европейские народы делали первые шаги на исторической сцене. Имперский режим в Китае зафиксировал достигнутый тогда уровень развития социума - и с тех пор сторожит его, одинаково успешно охраняя от посягновений внешних захватчиков и внутренних революционеров. Вот оно, "китайское чудо": консервативная имперская машина, устойчивая на протяжении многих веков, несмотря на смену вмещаемых ею народов. Понятна и причина такой устойчивости: соседи Китая еще заметно отстают от него в социальном развитии и ничему не могут научить китайцев. Даже если "варварам" удается завоевать Китай, они быстро перенимают местный образ жизни и растворяются в той "ловушке народов", которой стала Серединная империя.
И нет еще сил, способных взорвать ловушку изнутри, ибо китайское общество подошло к порогу буржуазной революции, а она (как мы знаем) не может победить без нового промышленного переворота. Но это требует долгой научно-технической эволюции, которая в возрожденческой Европе идет куда быстрее, чем в застывшем Китае; поэтому Новое время еще очень не скоро ворвется в Поднебесную, и семена его будут занесены с запада.
Так по-разному кончается 15 век на западе и на востоке величайшего материка Земли. А что творится в его центре, откуда в течение долгих веков выходили на окраины Евразии все новые непобедимые кочевые народы? Теперь все изменилось: коечевники не диктуют свою волю горожанам, а принимают их диктат. Стоит сравнить политику Чингисхана и Тимура: первый был еще ханом степняков, а второй - уже императором горожан, и походы свои он направлял против кочевников, в соответствии с запросами купцов Самарканда. Дело в том, что в центр Азии проникло по Великому шелковому пути Новое время: город оттесняет кочевое скотоводство и поливное земледелие на второй план экономики. Не случайно распалась Золотая Орда - реликт прежней эпохи; никогда больше владыки степей не будут повелителями городов, а скоро еще и каравеллы начнут теснить верблюдов: морской путь из Европы в Индию и Китай вокруг Африки, будучи вдвое длиннее сухопутной дороги, окажется гораздо быстрее и удобнее. И борьба за власть над Степью сменится борьбой за господство на морях ... Ничего не поделаешь - Новое время вводит новую геометрию на земном шаре. Из кажущегося небытия всплывают новые земли и народы. Как удивились португальцы, обнаружив в устье Конго мощное негритянское государство, с которым им придется теперь налаживать дипломатические отношения! Скоро португальские послы доберутся и до Эфиопии - легендарного христианского царства в черной Африке, недавно возрожденного грозным владыкой-абсолютистом Зэра-Якобом. А какие чудеса ждут европейцев в еще не открытой Америке!
Это совсем особый мир, более похожий на древний Шумер или Египет, чем на Европу или Китай 15 века. Как будто историческое время шло здесь с меньшей скоростью, и не диво: люди те же, но среда их обитания иная, и иначе проходила тут неолитическая революция. Маис, картофель и томат с успехом заменили пшеницу и репу, агава заменила лен - но нечем было заменить осла, корову, свинью, лошадь. Викунья и гуанако в Перу отчасти заменяют овец и коз, но на них нальзя пахать, ездить верхом, они дают мало мяса и молока. Острая нехватка животных белков и любых жиров - извечный бич американских цивилизаций, здесь в изобилии только хлеб и овощи. Отсутствие тяглого скота привело к непоявлению сохи, повозок, конных гонцов - вместо них армии носильщиков и скороходов, а землю копают деревянными лопатами. Все это замедлило технический прогресс: только в Перу наступил уже бронзовый век, в Мексике медь еще не вытеснила камень. Письменности индейских народов не достигла алфавитной стадии, но уже созданы сложные календари, процветает астрономия. Индейские ткачи, гончары, ювелиры не уступают своим европейским коллегам, а благоустройство многих американских городов превосходит удобства жителей Севильи или Толедо. Да и политическая жизнь тут совсем не в застое!