Пятьсот лет спустя

Поскольку основатели наших критических

традиций высказывают подобные суждения, нет ничего удивительного в том, что исторический роман, а таковым является том, который вы сейчас держите в руках, занимает не слишком выгодное положение между научными работами и романтическими сочинениями и подвергается яростному хулению с обеих сторон. Когда Паарфи Раундвудский собрался опубликовать «Три порванные струны», руководители издательства университета попросили его прибегнуть к вымышленному имени, дабы не компрометировать стоявшее на исторических монографиях. Паарфи отказался, и в результате любители его романтической прозы стали покупать и изучать его исторические труды, пополняя столь необходимым золотом казну университета.

Впрочем, такой исход не помешал издателям повторить свое требование перед публикацией «Гвардии Феникса», но к тому моменту Паарфи успел разойтись с ними во мнениях по множеству позиций относительно примечаний и карт к своей последней монографии, а посему снова наотрез отказался воспользоваться псевдонимом. И опять ревностные почитатели бросились раскупать его монографии. Некоторые из них даже писали в университет, выражая свое разочарование, – очевидно, монографии не оправдывали их ожиданий, однако мы склонны полагать, что те, кого сии труды удовлетворили, не удосужились взяться за перо.

Авторы приключенческих романов утверждают, будто в исторической литературе нет ни искусства, ни настоящего мастерства; ученые, в свою очередь, обвиняют писателей в незнании истории, более того – в намеренном искажении фактов, кое приводит к пагубным последствиям. Ну а сами создатели исторических романов предпочитают помалкивать и заниматься своим делом.

Давайте теперь рассмотрим работы этого автора с точки зрения вышеозначенных претензий. Следует отметить, что хотя романисты и не претендуют на историчность, их читают историки и все, кто в любой форме интересуется историей. А первые всегда беспокоятся о вторых.

Несколько уважаемых ученых, особенно автор «Бэдры из Инна и Лотро: Исторические и поэтические сравнения», а также издатель «Горных баллад» нещадно ругали «Три порванные струны» за искажение фактов. В действительности в данном произведении нет ничего выдуманного, во всяком случае, каждый из обсуждаемых эпизодов может получить подтверждение по меньшей мере в трех источниках.

Не все они надежны, и Паарфи четко формулирует это в своем предисловии; но ни один из них не является его собственным сочинением. В тех же случаях, когда герою приписываются какие-то мысли, они взяты из опубликованных воспоминаний. Диалоги составлены по ранним источникам, главным образом по «Легендам Бид'на», «Горным балладам», «Мудрым изречениям пяти бардов», по книге Ваари «Кратко об использовании наречий в разговорном языке» и неизданным письмам, собранным в «Еллоуторн МСС 1-14» и помещенным в библиотеку данного заведения.

Литературные достоинства «Трех порванных струн» осмеяли уважаемый автор «Короткой жизни Лотро» и три благородных критика, которые высказали свое мнение в «Литературных размышлениях», не пожелав, однако, назвать свои истинные имена. Все критики и историки, в конечном счете, нападают на книгу за то, что она якобы не является романом.

Между тем нельзя отрицать, «Три порванные струны» написаны с большим мастерством. Эпизоды из жизни Бид'на рассказаны не в хронологическом порядке, а сгруппированы по следующим принципам: любовные приключения, гонения, дискуссии с людьми искусства, путешествия, поэтические произведения, музыкальные пристрастия и так далее.

Способы описания этих небольших историй выбраны весьма изящные; хотя структура не всегда удачна с точки зрения развития сюжета. Автор, безусловно, проявил немалое старание при создании книги, правда, мы склонны согласиться с критиками: действительно перед нашим мысленным взором не возникает портрет менестреля. Что ж, зато книга послужит источником полезной информации для студентов; кроме того, она хорошо продается, а значит, тематическое собрание историй представляет интерес для многих читателей.

Теперь поговорим об историках. Им совершенно не на что сетовать, однако они не упускают ни малейшей возможности принизить достоинства «Трех порванных струн». А вот обычные читатели не жалуются, хотя и у них есть причины для недовольства: книга написана скорее в научном стиле, нежели в развлекательном. Спасает положение то, что для своего произведения автор выбрал живую популярную фигуру, – и недочеты не столь заметны; по-видимому, этим и объясняется отсутствие негативных отзывов не только читателей, но и литературных критиков.

В любом случае, упомянутых недостатков лишена «Гвардия Феникса», в которой автор рассказывает о событиях так, как обычно делается в романах. Это обстоятельство спровоцировало историков на еще более активную критику – они утверждают, что подобная свобода изложения не может не привести к искажению фактов.

И все же, когда мы рассматриваем имеющиеся в нашем распоряжении источники, эта так называемая свобода не выходит за весьма жесткие рамки. К любой сцене, где участвуют два и более персонажей, усердный исследователь обнаружит по крайней мере одно письменное свидетельство: письмо, или мемуары, или герой говорил об этом с кем-нибудь, кто посчитал необходимым сохранить сведения для потомков. Деятельность преступников тщательно изучена по отчетам судебных процессов. Лакей текла по имени Мика, которому удалось подслушать несколько важных разговоров и который занимает не последнее место в данной истории, весьма подробно рассказал обо всех приключениях своей подруге Сахри, сохранившей заметки о тех славных событиях вместе со счетами. Так что даже размышления Мики не могут быть названы вымыслом.

Если кто-то заинтересуется трапезой друзей во время их путешествия, он непременно отыщет упоминания о гостиницах, в которых они побывали и оставили о себе чрезвычайно яркие впечатления. Следует признать, что не сохранилось достоверных сведений относительно того, что именно отведали Кааврен и его спутники по дороге из поместья Адрона э'Кайрана в Пепперфилд, но еда, которую положил им в рот Паарфи, была приготовлена поваром Адрона, а следовательно, могли быть найдены уцелевшие рецепты.

Справедливости ради отметим, что в книге имеется один аспект, действительно не соответствующий традициям того времени. Манера разговора придворных, а также Кааврена и его друзей. Речевые формы не зафиксированы исследователями и вообще не совпадают с интересующим нас периодом.