Пятьсот оттенков фэнтези. Оттенок техногенный
Шрифт:
— Теперь, Бунталина, настаю время тебе узнать самое главное. — Молиб открыл рот пошире и обнажил желтые клыки. Вообще-то это неприятно, когда вместо луны на тебя сверху таращится кто-то да еще и зубоскалит. — Некоторые особо сильные маги могут найти и приоткрыть проход в другой мир…
На секунду я отвлеклась. Пока Молиб продолжал что-то там вещать о важных магических истинах, я посмотрела на Агану. Обычно безэмоциональное лицо моей сестрицы перекосилось, она напряженно покусывала губы и шевелила пальцами, будто собиралась колдовать. И вот тогда мне действительно стало страшно. Захотелось бежать прямо так, не дожидаясь
Я уже сделала пару шагов к выходу из огненного круга, будто просто желала ноги поразмять. В этот момент Кизляк Одноглазый подал знак близнецам Скиху и Скаху, специализирующимся на силовых приемах, и они тоже решили поразмять ноги. В моем направлении. Пришлось дослушать сказочку Молиба до конца.
— В Черном мире обитают злотыши, невероятно кровожадные твари. Из-под их острых когтей торчат останки их предыдущих жертв, — продолжал свои запугивания Молиб, будто бы мне не хватило предыдущей порции его вещаний. — Их цепкие мускулистые лапы ищут, кого бы разорвать. Их длинные хвосты заметают следы. От их воя лопаются барабанные перепонки. С их острых клыков капает смрадная слюна.
— Их плоские носы полны розовых соплей! — Я решила помочь ему с описанием.
По-моему, очень удачное дополнение получилось, по крайней мере, хоть как-то смягчило мрачную картину. Но моих слов почему-то никто не оценил. Нет среди отъявленных поэтических натур.
— Знай, Бунталина, когда злотыши берут след, они до конца преследуют свою добычу. Ничто не сможет их остановить, пока они не настигнут цель! — Молиб умолк. Стер со своего лица мерзкую улыбочку и добавил: — Ты понимаешь, какую ужасную ошибку совершила, забравшись в замок Герцога Справедливого и похитив статуэтку?
— Ничего не ошибку! Я с этой статуэткой получила титул признания и уважения, — выпилила я и прикусила язык. Ну как можно было так глупо попасться? Взяла и сама созналась в краже! Меня же обучали лучшие жулики! Таких глупых косяков, как этот, я с детства не совершала. Одна из первейших заповедей нашей гильдии гласит: «Не умеешь молчать, не воруй». Заболтал меня Молиб, ох и заболтал.
— Дуреха девка, — просипел Кизляк Одноглазый.
Все наше до тех пор молчавшее воровское отъявленное сообщество тихо ахнуло. Родители поморщились, Деанир покрутил пальцем у виска. Мои слова не произвели впечатления лишь на одного человека, башка которого торчала среди звездных скоплений. Будто он появился не для того, чтобы услышать мое признание, а для чего-то еще.
— Герцог Справедливый поклялся уничтожить ту негодяйку, которая похитила из замка золотую статуэтку и тем самым нарушила все устои власти и мира. Ему стоило стольких сил и унижений замять ситуацию и вновь помириться с королем Тинанским, — вещал Молиб, а я с трудом удержалась, чтобы подробней не расспросить, как там наш Герцог унижался, любопытно же. — Сегодня ночью я приоткрою врата, ведущие в Черный мир, и впущу к нам злотышей. Злотышей, которые будут преследовать тебя до тех пор, пока не настигнут.
Тут можно было бы сказать, что на какой-то миг мне стало страшно. Но на самом деле страшно мне было уже давно, так что от этих слов в моем эмоциональном состоянии ровным счетом ничего не изменилось. Зато я вспомнила еще одну главнейшую заповедь.
— Как же они меня выследят? Вон ваша стража сколько лет
Ну да, меня опознали, это, конечно, плохо, ну и что? Мои портреты и так по всему герцогству развешаны, а меня еще ни разу не поймали, те разы, когда я сбегала, не считаются. Эта башка в небе — всего лишь заклинание, а маг может даже и не знать, где именно находится наша крепость. Наша хорошо защищенная крепость с несколькими степенями магической защиты, во всяком случае, так сказала Агана. И еще — отъявленные своих не выдают. Что бы ни случилось, Кизляк предоставит мне убежище. От Одноглазого, конечно, можно ждать пакостей, но в серьезном деле он не подведет. Спасение своей жизни я считала очень серьезным делом.
— Найти тебя, нахальная Бунталина, было бы очень сложно, если бы ты не подкинула записку, подписанную кровью, — сказал Молиб. Мне показалось, или Агана вскрикнула, услышав эти слова? — Стоит ее показать злотышам, и они возьмут след, они пойдут на зов твоей крови. С той самой секунды, где бы ты ни находилась, они будут чуять тебя. Денно и нощно будут преследовать тебя. Их не остановит магия нашего мира. Они пройдут через любые завесы, заслоны, магические щиты. Они настигнут тебя.
— И чего? — храбро пискнула я. Согласитесь, вполне естественно, что человек хочет узнать свою дальнейшую судьбу. — Отдадут Герцогу?
— Нет, о такой милости их даже просить бесполезно. Никто не сможет отнять у этих тварей их добычу. — Молиб радовался. Если бы на небе отражалась не только физиономия, а весь маг целиком, то я наверняка могла бы лицезреть, как он пританцовывает. — Злотыши затащат тебя в свой мир. В мир, где ты будешь каждый день рыдать от отчаяния и молить о смерти.
— Опаньки! Каждый день заниматься одним и тем же? Воистину ужасный мир! — кивнула я.
На лбу у меня выступил пот, и это вовсе не от полыхающего пламени, а от активного мыслительного процесса. Все клетки моего мозга сплотились, чтобы ответить на главный вопрос: как выпутаться из этой ситуации. Но ответ никак не хотел находиться.
— Но ты можешь избежать подобной участи. Верни Справедливому Герцогу похищенную статуэтку, — сказал Молиб.
— Да пусть забирает, жалко, что ли! — В тот момент я даже не подумала о том, что если отдам статуэтку, то и титул тут же у меня отнимут. Я думала о розовых соплях… в смысле об острых когтях злотышей. — Я ему могу еще и мешок овса добавить.
— Овес мой, не отдам, а вот прошлогоднего навоза отвалить могу, — вмешался Бруснич.
Ну и жадный же у меня братик!
— Бунталина, ты должна прийти в замок Герцога и вернуть украденное, вымаливая прощение, — продолжил Молиб. Клянусь, он наслаждался ситуацией. Он ликовал. Его просто распирало от осознания собственной силы.
Подавив в себе все чувства и желания, кроме желания выжить, я решила ответить:
— Это не по законам нашей гильдии, но, пожалуй, я соглашусь. Еще даже и раскаяться смогу…
— Разумеется, тебя никто не простит, и утром тебе отрубят голову, — перебил меня Молиб.
Отчаяние, словно моль, вылетело из моего сознания, а ему на смену, подобно длинноногому страусу, примчалось удивление. Обычно в сделке должен быть хоть один приемлемый вариант, но мне определенно пытались подсунуть нечто неудобоваримое.