Пятый ангел вострубил
Шрифт:
Да, разумеется, мы с тобой тогда уже знали все про «регулярность» и снисходительно-иронически относились к «нерегулярным» вообще, а уж к женскому масонству тем паче. Но мне казалось, что роль «боевой подруги» требует от меня максимально полного погружения в проблему, для чего необходимо знание всех ритуалов изнутри, собственное прохождение через ступени посвящения. Кроме того, было ощущение того, что в родном Отечестве все передоверить одним только мужикам – опасно. Без женского участия, контроля и надзора они вразнос пойдут. Сопьются на «агапах» или еще мало ли каких дров наломают. Словом, я тогда считала очень важным создавать свое, женское масонство в России, состоящее из жен твоих будущих «братьев». Была у меня такая затея: в те дни, точнее
…Надо сказать, что при всем моем скепсисе, при всем утилитарно-прагматическом подходе к акции посвящения, при всем уже довольно точном знании «техники» и этапов ритуала первого градуса, сам процесс оказался стрессом. Даже для меня!
Во-первых, это режиссерски очень грамотно выстроенное действо. Продумано и отработано все до мелочей. Декорация и свет на площадке – т.е. «убранство храма», о чем я уже упоминала. Шумы, музыка – особенно в непроглядной темноте черной повязки на глазах… Эти, из слепой пустоты гулко звучащие голоса – вопросы к посвящаемому… А мне-то ведь еще приходилось мучительно напрягаться с этим невероятно изощренным и напыщенным старым английским, включающим и древне-шотландские какие-то обороты. «Скотиш райт»! Кстати, «сестры» потом рассказывали, что и для них это была жуткая морока – провести мое посвящение по-английски! Действительно, мяукающе-неразборчивое произношение француженок, кое-как знающих английский, ужасно!
Перед посвящением я волновалась. Накануне ты предупреждал: во время принесения масонской клятвы (держа руку ладонью вниз на горле – знак отвалившейся головы Хирама) «пусть мне отсекут голову, пусть пронзят сердце стрелы моих братьев, если я нарушу масонскую тайну…», вступающий пьет вино. Ему говорят: «Если помыслы твои чисты, ты почувствуешь сладость этого напитка, если же в тебе есть недоброе, на губах будет горечь». Но ты не смущайся, в чашу всегда добавляют горький сок алоэ.
Я еще подумала: как странно, в человеке изначально предполагают подлость…
На «доске» же все было гораздо более красиво, чем в действительности.
Черная келья или Камера размышления
Перед посвящением каждый профан-кандидат оказывается перед лицом величайшей тайны бытия – перед лицом смерти. Надо умереть для своей прошлой жизни, чтобы воскреснуть к жизни посвящения. Именно для этого существует Черная келья. Здесь нас лишают всего металлического: денег, драгоценностей, ключей и т.д. Металлы символизируют собой не только материальное, но и прежнее духовное богатство – ложный блеск предрассудков и скороспелых суждений, являющихся негативным «капиталом» для вступающего на путь познания Истины…
В Камере размышления мы не только умираем для прошлого, но и делаем первый шаг к новой жизни, получая очищение Землей-матерью растительного мира. Черный цвет стен кельи, согласно учению древних алхимиков, – цвет разложения, что знаменует собой первую стадию зарождения физической жизни. Длительное одинокое пребывание в келье дает возможность сосредоточиться на предметах, находящихся в ней и имеющих глубокий многозначный смысл.
Череп – символ смерти, бренности всего сущего. Петух предвещает близкий рассвет, пробуждение заснувшей энергии к новой деятельности и победу сил Света над силами Тьмы. Песочные часы и коса напоминают о вечной преемственности жизни, где одни формы бытия разлагаются, но переходят при этом в другие…
Тусклый свет в келье символизирует слабый блеск нашего разума, а череп и кости – голую реальность, подобно тому, как основой тела является скелет. Чем глубже мы проникаем в суть нашего духа, тем ближе мы подходим к остову Истины, на котором и строится здание нашего миросозерцания. Этим объяснялось у алхимиков особое мистическое значение серной кислоты. Буквы В.И.Т.Р.И.О.Л. составляют такую философскую формулу: Визита Инфарьора Тэрраэ Рэктификандо Инвэниес Оккультум Лапидэм, что означает: ищущий познания должен проникнуть в тайники своей души, найти там то, что осталось ценным и очиститься этим прежде, чем вступить на путь посвящения.
Еще один глубокий и многозначный символ – алхимическая триада. Три сосуда, наполненных Серой, Ртутью и Солью. Сера обозначала у алхимиков элемент энергетический и действие его при сжатии и расширении идет от центра к периферии. Ртуть, наоборот, просачивается внутрь под давлением извне. Кроме того, сера – мужское начало, а ртуть – женское. Вместе они уравновешиваются в боли, представляющей собой принцип кристаллизации и устойчивости.
Таким образом, нам как бы сообщают, что перед посвящением необходимо «сжать» свою внутреннюю энергию для последующего «расширения» в жизни. Но дальше нас подстерегает действие внешних сил, которые, как ртуть, будут неуловимо и ускользающе рассеивать эту внутреннюю энергию. Мы должны будем преодолевать это устойчивостью своего духа и постоянно стремиться к устойчивости, к «кристаллизации»…
Для более глубокого осознания собственной смерти (для прошлого жизненного пути) нам предлагается написать в Черной келье свое завещание. Отвечая письменно на вопросы об отношении к законам морали и долга, к ближним, к человечеству и к самому себе, мы окончательно завершаем прежнюю жизнь и готовимся к Пути посвящения.
Да, перед входом в комнату раздумий необходимо было снять с себя все металлическое. Заминка возникла с нательным крестом и обручальным кольцом. Расставаться с ними мне никак не хотелось. С кислыми минами сопровождающие разрешили сделать исключение.
Символика Черной кельи.
В этой мрачной комнате – череп, коса… Откуда эта дурацкая фраза: мертвые с косами стоят?! Здесь требовалось написать три завещания – близким, родине и человечеству… Когда же на шею надели веревку, вспомнился классический английский юмор: «Клуб самоубийц», (21-2).
Однако же надо было использовать «Кабинет рефлексьон» чисто профессионально. Как актеры, оставшись с собой наедине в грим-уборной, собираются, сосредотачиваются, «входя в образ», готовят весь свой «психофизический аппарат» для появления на публике, так и я мысленно пробегала свою роль. Убирала мышечный зажим, концентрировала внимание и волю для образа эдакой девушки-простушки с элементами травести, в котором, как мне казалось, будет наиболее выигрышно, располагающе и обезоруживающе явиться перед не очень-то дружелюбно настроенным зрителем…
Весь мой режиссерский снобизм разлетелся в дым, а актерская подготовка оказалась слабой. Думаю, что выглядела я абсолютной дебилкой! Эта давящая слепота, шлепанье босой ступней по холодному полу, потом какие-то идиотские качели под ногами, грохот, лязг, тошнотворная горечь напитка…
Потом, когда можно было наконец-то увидеть «публику» и почувствовать реакцию зала точнее, я уже, махнув рукой на «домашние заготовки», доигрывала все в комическом ключе и повеселила народ, откровенно придуряясь, как «рыжий» на ковре. Это – приемчик «самоигральный» и безотказный. Дурак всегда выглядит органично, вызывает снисхождение и симпатии. Троекратные масонские хлопки приветствия звучали, как благодарные и искренние аплодисменты! Меня не просто приняли, меня нежно полюбили даже враги-соглядатаи из Великого Востока!