Пятый обруч. Книга первая: Кехо
Шрифт:
Юти выбросила копье, потому что оно лишь замедляло ее. К тому же для горного волка ранения от подобного оружия будут не страшнее булавочных уколов.
Девочка, которой она была меньше, чем минуту назад, превратилась в неведомое антропоморфное существо. Внутри Юти была по-прежнему собой, хотя мысли и путались. Однако Одаренная понимала самое главное, надеется ей надо исключительно на скорость и, может быть, стихию земли. И самое главное, конечно же, на чудо.
Горный волк сделал гигантский прыжок, к удивлению Юти, преодолев разделяющее их расстояние, однако щелкнул зубами,
Работа с камнем подобного размера далась Юти мучительно тяжело. Правую руку свело от непрекращающегося тремора, на крохотных волосах, которыми сейчас был покрыт лоб, выступили капли пота, а жилы вздулись, как если бы девочка сама сталкивала валун.
И тот нашел цель. Горный волк, как бы хорош не был, проиграл силе Одаренной. Камень грохнулся с высоты в три человеческих роста и… откатился в сторону. Хищник лишь на считанное мгновение присел, недовольно поведя головой, точно на его спину обрушился не громадный валун, а крохотная галька, и прыгнул снова.
Юти уклонялась, почти не задумываясь над тем, как она двигается и что делает. Страха не было, но вместе с тем появилось понимание — ей не победить волка. На данном этапе развития Одаренной подобное не представлялось возможным.
Зато с каждой новой секундой Юти все меньше олицетворяла себя человеком. Мысли из неторопливых и выразительных, стали отрывистыми, короткими. Как команды гарнизонного командира. И ощущения стали такими же…
Все рефлексы Юти напряжены, как струна на сетаре странствующих сказителей. Девочка буквально чувствует противника. Потому что сейчас здесь существует только он и она.
Прыжок. Клацание челюстью, взмах мощной лапы.
Юти уходит в сторону перекатом. Мелкие камни и ветки впиваются в тело. Короткий взмах руки, и гора гудит, осыпаясь вниз. Одаренная не видит происходящее, как не понимает, попала ли. Но чувствует, что нечто большое, громадное, продолжает свое преследование.
Прыжками она спускается вниз, к лесу, петляя из стороны в сторону. Если и можно укрыться, то только среди деревьев. Там она маневреннее. Силы утекают слишком быстро. Главное, успеть.
Короткий удар в спину и девочка кубарем катится по земле. Она забывает, как дышать, глаза вылезают из орбит. Время снова начинает течь медленнее, а звериное восприятие отступает…
Юти лишь успела перевернуться на спину, прежде, чем увидела раскрытую пасть горного волка. Каждый его зуб был размером с ее кисть, а горящие гневом глаза, казалось, способны были прожечь Одаренную насквозь.
Девочка ощутила тот последний момент, краткий миг перехода от жизни к смерти, когда челюсть волка готова была сомкнуться на ее горле, отделяя ее голову. И услышала негромкий, хриплый чужой голос, словно врывающийся в сознание из иного мира.
— Пушок, фу. Богиня знает, чем питается эта Одаренная. Иди ко мне, не порть желудок.
Огромная смертоносный хищник, нависающий над девочкой, спрятал зубы, облизнулся и убежал прочь. Юти не сразу смогла прийти в себя, чтобы понять — она еще жива? А когда приподнялась на локтях, увидела того, кто отозвал волка. Отозвал, как обычную дворовую собаку. Собственно, такой она сейчас и была.
Огромный горный волк махал хвостом, как прислужник дома амисты метлой, и ластился к крохотному, словно придавленному многочисленными годами к земле человечку. При желании, зверь мог сожрать его в один присест и даже не подавиться. Сутулый старичок, с редкой бородой, торчащей клочками и пронзительными, ярко-васильковыми глазами, трепал крохотной ручкой огромного хищника. Его лицо было точной копией Ерикана,
Увидев, что Юти приподнялась, он повернулся к учителю, который стоял рядом и спросил.
— Так это и есть твоя очередная надежда всего разумного мира? Признаться, я ожидал чего-то более впечатляющего.
Интерлюдия
Марко Лиан Генер по прозвищу Девятихвостый потер бровь, над которой красовалось воронье перо. Пусть не такое же длинное, как те девять хвостов тварей, которые он самолично отрубил в качестве доказательства егерям в свою первую вылазку, но намного больше, чем остальные перья Воронов.
В жизни редко бывает, чтобы человек находился на своем месте. Там, где от него больше всего пользы. Для амиста подобное и вовсе было редкостью. Родители засовывали благородных отпрысков туда, где от них в будущем могло быть больше всего выгоды.
Но вот именно Лиан оказался на своем месте. Среди Воронов Девятихвостый был образцом для подражания. Тем, на кого стоило равняться. «Будете усиленно заниматься, станете таким же, как Девятиховстый», — говорили молодым Воронятам в академии. «Проявите себя и тогда, да благословит вас Аншара, вы попадете под командование самого Девятихвостого», — твердили сдавшим первый экзамен.
Марко Лиан Генер, как человек долго и успешно боровшийся с исчадиями Скверны, знал себе цену. В этом было многое и от банального самолюбия. Но кто из ныне существующих воинов мог бы преодолеть подобное испытание? Когда ты не проигрывал ни единого сражения, даже при атаке превосходящих сил врага умудрялся вырезать большую часть тварей и оскверненных, с честью выходил из любой ситуации.
И тем больнее стало поражение, нанесенное ему горсткой последователей Инрада в Пустоши. Ведь их было всего несколько десятков. Однако Лиан потерял большую часть отряда и бесславно бежал. Не отступил, а именно бежал.
Чем выше ты взлетаешь, ощущая, что вот-вот дотянешься до пяты священной Аншары, следящей за своими детьми сверху, тем больнее падать. Избитое выражение храмовников, которое Лиан раньше не думал даже принять на свой счет, ударило его хуже хлесткой пощечины.
— Тащи еще выпивку! — донеслось снизу.
Свой приказ Шеран, один из двух выживших Воронов под командованием Лиана, присовокупил отборной бранью и грохотом мебели. Наверное, перевернул стол.
Девятихвостый даже не подумал одернуть Шерана. Он понимал, что творилось в душе Ворона. Не хватило бы всей выпивки Пределов, чтобы заглушить ту горечь, что скопилась внутри них.