Пятый пункт

Раш Джефф

По дороге я осматривал через окно когда-то родной мне город. Трубы, заводы, разбитые дороги – это ведь только часть всего того говна, которое здесь творится. Самая большая проблема заключается в том, что жители этого города не любят его. Ну, посудите: можно ли сказать, что человек любит свой город, если он оставляет машину на газоне, разрушая его? Можно ли говорить о любви к городу, когда ханыга бросает бутылку из-под пива вместе с окурком прямо себе под ноги, хотя в двадцати метрах есть урна? Из любви всякие гопники обссыкают подъезд в котором живут? Или они из той же любви обрисовывают и ломают лифт? Сколько раз я общался с обычными жителями этого города, столько раз я убеждался в том, что они его ненавидят. Они стараются

всеми способами слинять из него поскорее. Кто-то в Польшу, кто-то в Россию, кто-то хотя бы в Киев. У большинства это не получается. По разным причинам: из-за лени, из-за скудности ума, еще из-за чего-то. Результат один: самые одаренные, умные и трудолюбивые рано или поздно отсюда сваливают. Из моих близких друзей здесь остался только один человек. И то он зарабатывает на том, что разбирает остатки промышленности города. Будь его бизнес в другой сфере, он бы уже давно навострил лыжи и свалил. Я не виню этих людей – они все правильно делают. Если здесь нет перспектив, то чего тут ловить? Лучше поехать туда, где твои знания и умения оценят дороже, где условия жизни лучше, где люди любят свой город. Нельзя сказать, что киевляне прямо так уж любят родные края, но они явно относятся к ним лучше, чем здесь. Львовяне и франковцы пошли дальше всех. Несмотря на то, что многие из них работают в Польше, но потом они приезжают домой и строят Европу здесь, дома. Если кто-то нассыт в подъезде, они его отловят и вломят пизды. Потому что любят свой город, свой дом. Причем их дом не заканчивается дверью их квартиры. Он гораздо больше. Кто-то воспринимает своим домом свой район, кто-то весь город, а кто-то – страну. Все равно это лучше, чем здешняя ситуация, когда людям насрать на свой город.

Почему в Гамбурге хорошо? Потому что гамбуржане любят весь свой город и не допустят, чтобы всякая шваль, в том числе и из иммигрантов, которых навалило последние годы, уродовала их город. Даже несмотря на то, что в Европе культивируется толерантность ко всем, а в самой Германии до сих пор живо чувство вины за Вторую Мировую. Когда в Гамбурге последний раз проходил съезд G7, приехало куча уродов-антиглобалистов со всех уголков ЕС и США. Короче, это чуваки, которые протестуют против договорняков на высшем уровне, но громят при этом машины и магазины обычных рядовых немцев. Что сделали местные футбольные фанаты? Они позвали своих коллег из Берлина и Мюнхена и вломили пизды антиглобалистам, которые подожгли с десяток машин. Загадочным образом полиции в этом месте не оказалось, никто ничего не видел. Антиглобалисты некоторые даже обратились в полицию с заявлениями об избиении, но по итогам рассмотрения их самих обвинили в незаконных деяниях и посадили. Парочка даже вроде рассчиталась за изуродованные машины страховым компаниям.

Конечно, это не остановило этих уродов, но сила их акций заметно пошла на спад после этого инцидента. Мне мой знакомый из полиции говорил, что город вроде даже денег выделил на развитие фанатского движения под каким-то там соусом. Это вроде награды им за их позицию.

Пока я размышлял, мы подъехали к дому Лизы. Время было 18:25. «Значит, минут через 10 выйдет», подумал я.

Спустя ровно две минуты дверь подъезда открылась и оттуда показалась та самая хрупкая беловласая девушка, которая сегодня днем покорила мое сердце.

– Сиди, – сказал я Грише и вышел из машины.

– Девушка, вам помочь, – спросил я, подойдя к ней.

– Не помешало бы, – крякнула Лиза и подвинула ко мне свою сумку.

Я взял ее и попробовал поднять. Она была достаточно тяжелая.

– Слушай, я ж тебе говорил на три дня, а не на месяц. Что ты набрала там?

– Так, мужчина! Ты ничего не понимаешь! Там все только самое нужное! А куда мы все-таки едем?

– Я же сказал, что это сюрприз!

– Ладно, хоть в аэропорту узнаю. Кстати, я смотрела по табло на сайте – вечером рейсы только

в Киев и Стамбул. Скажи хоть: мы на север или на юг?

– Не задавай глупых вопросов – все равно не отвечу, – ухмыльнулся я.

– Ладно, разберемся.

Я посадил Лизу в машину, а затем запихнул сумку в багажник. Гриша решил все-таки выйти и помочь мне.

– Мы едем в одно из самых романтичных мест на этой планете, – сказал я, присев в машину.

– Не в Крым, я надеюсь? – улыбнувшись, просила Лиза.

– А это ты узнаешь потом. Всему свое время.

– Да ну! Ты серьезно? Это как-то даже не смешно.

– Зато потом ты будешь очень приятно удивлена. Не торопись. Так будет лучше.

– Ладно, договорились. Всю свою работу поделал? Всем мозги вставил?

– Да, вставил, – ответил я, подумав немного о другом.

– Мне всегда было интересно, как это происходит.

– Что именно?

– Ну, управление большой компанией. В моем понимании это как будто ты кукловод и у тебя есть четыре ниточки, за которые ты дергаешь. А на конце этих ниточек стоят еще кукловоды, которые за свои ниточки дергают. И так далее.

– В какой-то степени это так и есть. Иногда правда приходится за своих кукловодов самому ниточки дергать, но это если кукловод не справляется.

– Интересно. А чем ты, кстати, занимаешься в свободное время? Ну, когда у тебя отпуск или выходные, не знаю там.

– Знаешь, отпуска у меня уже пять лет, как не было. Да и не нужен он мне. Я получаю кайф от своей работы – это для меня и есть отдых. Хотя иногда на море езжу, на лыжах катаюсь.

– А с кем ездишь?

– Обычно с друзьями или коллегами. Хотя часто бывает, что и один.

– Один? Это же скучно!

– Когда два месяца к ряду впахиваешь каждый божий день и каждый день общаешься с кучей разных людей, иногда хочется просто воткнуть наушники в уши и спуститься по са-а-амой длинной трассе, которая только есть на этой горе, под Tiesto – Traffic.

– Хорошая музыка. Мне тоже нравится.

– А что ты еще слушаешь?

– Мне нравится хаус и транс нулевых. Хорошая музыка. Ну, и всякие песни восьмидесятых американские. Типа РХЧП или чего-то подобного.

Я взял ее за руку, повернулся к ней всем телом и провозгласил:

– Выходи за меня!

Лиза рассмеялась:

– Да ладно тебе. Мне просто нравится эта музыка.

– Знаешь, большинство современной украинской молодежи слушает всяких Ани Лорак, Дзидзьо и прочую бессмысленную хрень, которая не несет ничего, кроме геморроя. Встретить человека, который слушает качественный саунд – это редкость.

– Наверное, ты прав. Из моих друзей хорошую музыку слушает только одна моя подруга, – Лиза укоризненно на меня посмотрела. – С которой я отменила поход по магазинам ради поездки неизвестно куда неизвестно с кем. Я вообще не понимаю, как я согласилась! Так! Гриша, давай назад, все отменяется!

– Это так не работает, – засмеялся я.

– А днем сегодня работало. Я ему сказала адрес и он поехал, – сказала Лиза с детской наигранностью.

Я взял ее за руку.

– Поверь, тебе очень понравится.

– Я на это очень рассчитываю, – сказала Лиза очень мягким голосом.

– Скажи, ты делала когда-то что-то безумное?

– Ты знаешь, я стараюсь жить более рассудительно обычно. Не знаю что меня сподвигло согласиться.

– Быть может, это самое лучшее решение, принятое тобой. Хотя, время покажет.

Лиза очень нежно на меня посмотрела, а затем провела своей рукой по моей щеке, произнеся одними губами «Не разбей», на что я так же губами ответил «Никогда». После этого Лиза ухватила меня за шею и поцеловала. Поцелуй получился очень долгим, нежным, растянутым. Складывалось такое ощущение, что мы стараемся ощутить каждое маленькое прикосновение наших языков друг к другу. Я практически мгновенно возбудился, несмотря на двойной оргазм буквально час назад.