Пыл невинности
Шрифт:
К горлу Скотти подступил ком.
– Он… он умер? – Когда Ольга Попова кивнула, спросила: – Но как это случилось? Когда?
– Алексу тогда было десять лет, значит, маленькому Мише – около пяти. Андрей еще был вдовцом. – Она на мгновение замолчала, потом грустно добавила: – Малыш утонул. Бегал зимой по замерзшей реке. Лед проломился, и он утонул.
Ком, застрявший в горле, мешал Скотти дышать. Ей было очень жалко Алекса, перенесшего такую страшную потерю.
– И что было потом? – хрипло спросила она. Миссис Попова
– Сашин папа часто приезжал по делам в Сан-Франциско. К тому времени он разбогател, имел большую лесопилку на реке. Во время одной из поездок в город он познакомился с очень богатой женщиной из высшего света и влюбился в нее. Они поженились и сразу же после свадьбы отправили Сашу учиться в Европу, в частную школу. Саша очень не хотел уезжать. После смерти матери он очень сблизился с отцом. А тут Андрей снова женился и отослал его подальше, чтобы он не мешал. Мальчик одного за другим терял любимых людей. Уверена, ему было очень тяжело в то время.
– А… а его жена? Вы не знаете, где она сейчас?
– Надеюсь, горит в аду! – В голосе Ольги Поповой прозвучала злость.
Скотти отпила уже остывший чай и обрадовалась, что ее не тошнит. Она рассеянно смотрела, как экономка хлопочет на кухне, а сама думала о жене Алекса. Странно, что эта женщина бросила своего ребенка. Но как она смогла оставить такого мужчину, как Алекс? Неудивительно, что после этого он никого не подпускал к себе на пушечный выстрел. Всю жизнь судьба наносила ему жестокие удары. Она инстинктивно чувствовала, что если человеку постоянно причиняют боль люди, которые утверждают, будто любят его, то он со временем начинает относиться к любви по-другому.
После короткого разговора с миссис Поповой Скотти показалось, что она немного заглянула Алексу в душу и полюбила его еще сильнее.
Рано утром они встретились на лестнице. Алекс холодно кивнул – не сказал ни слова, не улыбнулся, не пошутил, как часто делал зимой. В его глазах она не увидела ни злости, как в первый день их знакомства, когда спрятала его одежду, ни возмущения, как в тот вечер, когда она спросила его, как доставлять удовольствие мужчинам. Никакой реакции! Вообще никакой. Одно холодное молчание. Он посмотрел на нее как на пустое место.
На кухню зашел Уинтерс. Дворецкий налил чаю, добавил молока и сел за стол напротив. Потом холодно улыбнулся.
Его акцент, когда он снисходил до разговора с ней, несомненно, выдавал в нем британца. Узнав, что он появился у Алекса после войны, Скотти часто размышляла, не скучает ли он по родине.
– Уинтерс, вы скучаете по Англии? – неожиданно обратилась она к нему.
Англичанин окинул ее высокомерным взглядом и ответил вопросом на вопрос:
– А как, по-вашему, рыба скучает по воде?
С трудом удержавшись от смеха, девушка кивнула: – Наверное, скучает, если только это не мертвая
Скотти прекрасно знала, что он и не нуждается в ее ответе. Она наблюдала за тем, как он пьет чай, отставив мизинец в сторону. Безукоризненные манеры!
– Я тоже очень скучаю по долине, – с тяжелым вздохом призналась девушка. – Вот уж никогда не думала, что Сан-Франциско окажется таким скучным и серым городом! Неужели здесь никогда не бывает солнца? – Как и следовало ожидать, ответа не последовало. Тогда она решила изменить тактику. – А вам нравится в Калифорнии?
Уинтерс слегка приподнял густые белые брови и сразил ее на месте одним из своих знаменитых взглядов, который, казалось, говорил: «Ваш вопрос настолько глуп, что на него даже не стоит отвечать».
– Жить среди этих грубых людей, которым не нравится мыться, всегда было самой большой мечтой всей моей жизни, мисс Скотти, – ответил он таким же сухим голосом, как пересохшее в августе русло реки.
Несмотря на то что он с самого первого дня ее появления в доме Александра Головина всячески старался запугать ее, она ни капельки его не боялась. Напротив, он казался ей забавным.
– Ах, какое у вас чувство юмора! – усмехнулась Скотти. – «Остерегайтесь сладостных речей», Уинтерс.
На какое-то мгновение в его глазах промелькнуло уважение, смешанное с восхищением.
– Роберт Бернс, мисс Скотти?
Девушка пожала плечами.
– Может, я и выросла в лесу, но и в лесу, знаете ли, бывают книги. Ведь Алекс нанял меня учить Катю, научить ее читать.
– Кстати, мисс Скотти, – холодно произнес англичанин. – Мистер Алекс просил передать вам, что сегодня вечером вы едете в театр с мистером и миссис Янусами.
Скотти резко подняла голову.
– Правда? – Она прижала ладонь к груди, в которой взволнованно застучало сердце. – К какому часу я должна быть готова? Они заедут за мной или я сама должна отправиться в театр? О Господи, миссис Попова, что же мне надеть?.. Уинтерс, он не сказал, во сколько мы поедем?
Похоже, Уинтерс пребывал в благодушном настроении, поскольку снизошел до ответа, что бывало не так уж и часто:
– Мистер Алекс сказал, чтобы вы были готовы к семи часам.
Девушка выскочила из-за стола и помчалась к двери.
– Но до семи осталось только пять часов! Миссис Попова, помогите мне выбрать платье. Я боюсь надеть что-нибудь не то… О, – выпалила она, – я так взволнована! Никогда не была в театре. Вы понимаете, Уинтерс? Я впервые в жизни еду в театр!
Дворецкий холодно наблюдал за охваченной волнением девушкой.
– Вот уж никогда бы не подумал, мисс Скотти, – проговорил он со своим обычным высокомерием.
Скотти уловила в его словах юмор и с веселым смехом выскочила из комнаты.
– О, Уинтерс, вы не такой уж и чопорный, каким притворяетесь! – на прощание бросила она.