Пыль незнакомых дорог

Irizka2

– В это крыло запрещено входить альфам, и только семья Риу имеет на это дозволение, – продолжил он экскурсию. – Там живут лишь омеги и прислуживающие кланы – евнухи, те, кто не принял статус и служит императорской семье и богам.

– Мы таких зовём бетами. Отказаться от поединка на своё совершеннолетие могут лишь служители храма и больные или слабые, неспособные драться. Но им не положен статус – их потомство никому не нужно.

– Жестоко.

– Это лучший способ воспитать силу в нации. Лесные эльфы не знают слабостей, их с детства растят как воинов.

– Тогда почему же вы так легко проиграли? – внезапно резко оборвал его

Лин. – У вас не было организованного командования, эльфы нападали разрозненно, выскакивали из леса с дикими криками и нарывались на выставленные копья. Я видел твоих сильных бойцов, как яростно они сражаются, и с отвращением смотрел на оставленные за спиной тела. Если бы лесные эльфы хоть немного знали о дисциплине и имели сильного лидера, вы бы не сдались за пару месяцев борьбы!

Эльдер с размаху залепил ему пощёчину.

Глупцу повезло, что они перешли в крыло омег, и телохранители остались за стенами, а охранники-евнухи ждали их у входа в сады. Повезло, что Лин заметил его движение и сумел шагнуть в сторону, так что рука лесного эльфа лишь немного коснулась лица. Выхватив кинжал из-за пояса, он с силой толкнул Эльдера к стене и надавил лезвием на шею. Тот яростно полыхал глазами и скалился.

– Ты оскорбил моего отца-омегу! Ты оскорбил мой народ, что сражался без страха, защищая свои земли! Ты оскорбил меня, простоявшего две недели на заставе Зин-эйри без сна и еды ради спасения родины!

– Эльдер’Тан-Талас Риу, – медленно произнёс Лин, – если ты ещё раз поднимешь на меня руку, я казню тебя, и плевать на последствия, гражданское восстание и новую войну!

Глава 7. Там, где воздух пахнет морем

Лин сказал Мао, что слишком устал, чтобы приглашать к себе мужей, но с наступлением темноты послал записку со слугой к Лейфису. Килант принял приглашение, как обычно, забрался в его спальню через окно – их комнаты связывал узкий черепичный откос, и Лейфи предпочитал передвигаться по крышам, а не входить в дверь. Тен-шу услышал вторжение, мгновенно появился рядом, но Лин подал знак, успокоил, и тот вернулся на своё место у входа в спальню.

Лейфис беззвучно прошёл по коврам до постели, остановился напротив альфы, не сдержав тяжёлого вздоха. Лин поднялся, встал рядом и позволил себе короткие объятия. Лейфи пах лесными орехами, тёплой землёй и солнечным утром, от его запаха в груди расцветали камелии.

– Почему ты не послал мне официальное приглашение? – тихо спросил Лейфи.

– Мао сердится, что я не приглашаю других мужей.

– Почему ты не приглашаешь других?

Дурацкий вопрос. Дурацкий – потому что Лейфи прекрасно знает об отношении к нему. Лин говорил о своих чувствах, дарил подарки и желал в своей постели лишь его. Эта странная болезнь поразила сердце с того самого момента, как император провозгласил их парой. Красота киланта, его необычный запах, светлая кожа и мягкий пух по всему телу буквально сводили с ума. Лин грезил наяву, мечтал о каждой ночи, забыл обо всех остальных омегах в доме и закрывал глаза на недовольство распорядителя и даже императора.

Ради Лейфиса он был готов закрыть глаза на всё. Но только не на то, что килант никогда ни при каких обстоятельствах не полюбит его в ответ.

– Позволишь мне самому раздеть тебя?

Лейфи неопределённо тряхнул головой. Опустил руки. Опустил плечи. Каждый раз, укладывая его в свою постель, Лин чувствовал себя насильником. Но не мог

ничего с собой поделать. Не мог отказаться от своего влечения и не мог отпустить Лейфи к морю, без которого килант с каждой декадой сох всё сильнее.

Широкий пояс с шуршанием скользнул на пол, Лин распахнул халат и медленно скинул его следом, за ними упала плотная рубашка. Альфа ладонями провёл по узкой спине, на которой остались неровные отметины от плети. Киланты восстанавливались очень быстро, и шрамов на них не оставалось. Если только они не желали обратного. Лейфи сохранил свои шрамы, доставшиеся ему после неудачного побега. Тогда император приказал высечь беглеца, и Лину пришлось безмолвно смотреть. Он понимал, что так правильно, что омег за проступки необходимо наказывать, но только Лейфи он был готов простить всё. Даже желание бежать.

Омега тихо всхлипнул или, может, неровно вздохнул. Лин скользнул руками ниже, пробрался под тесёмку штанов и провёл ладонями по ягодицам. Небольшой хвостик дёрнулся от этих прикосновений, Лейфи сжался, но Лин себя уже не контролировал. Пальцы спешно развязали тесёмку, стянули мешающие одежды, и Лин чуть не захлебнулся воздухом: от восторга, от восхищения, от безудержного желания.

Лейфи, обнажённый и прекрасный, стоял совсем рядом и мелко подрагивал от прохлады ночного воздуха, врывающегося в распахнутое окно.

Лин вновь прижал его к себе. Теперь страстно. Стал покрывать поцелуями тонкую пушистую шею, целовать и ласкать своё клеймо. Руками он коротко огладил пах, но, наткнувшись на неровный шрам в промежности, скользнул глубже, пальцы коснулись сухого гладкого входа. Мягкая дырочка нервно сжалась, когда Лин попытался проникнуть в неё, и Лейфи снова всхлипнул.

– Ложись, – попросил или приказал Лин. Он раздевался дергано и поспешно. Дорогие одежды неровной кучей устлали пол. Рядом с Лейфи под одеялом сразу стало невыносимо жарко. А когда омега застонал под ним, жар опалил огнём застоявшуюся кровь. И Лин застонал в ответ.

Утром постель его была пуста. Лейфи ускользнул в окно так же, как и пришёл. И возможно, ушёл ещё до того, как поднялось солнце. Но его запах и его крошечные волоски, оставшиеся на постели, давили на грудь запоздалым сожалением.

***

Эльдер проснулся от тянущей головной боли. Кажется, он переспал. В его небольшой комнате не было окна, и слабый свет еле проникал от противоположной стены, но двери из плотной ткани хорошо его сдерживали, и Эльдер пропустил восход солнца.

Недовольный, он тряхнул головой, поднялся, разминая затекшее тело. Отодвинул полог, ведущий в узкий коридорчик с широким окном вдоль стены, и тут же комната наполнилась отраженным от белых стен ярким светом. В одно мгновение его тюрьма осветилась, превращаясь из мрачных казематов в милую худжру. Эльдер аж поморщился. Выбрался из покоев и наткнулся на изумлённые взгляды охраны.

– Вам нельзя выходить в таком виде, – испуганно забормотали стражи, – мы позовём слуг.

Эльдера снова запихали в комнату, а через мгновение к нему пришли двое пожилых мужчин, не принявших статус, в странных оранжевых балахонах с огромным тёмно-зелёным знаком на спине. Они принесли одеяния – всё те же лёгкие, не мешающие движениям шаровары и длинную рубашку; вместо чадры – большая накидка с поясом. Как ему сразу пояснили, в подобной накидке можно передвигаться по дворцу и легко снять её на входе в омежье крыло. Когда с одеждой было покончено, в его покои заглянул супруг.