Пылающие души
Шрифт:
Тише, тише, дорогая. Я вовсе не намерен мешать вам провести вдвоем последние часы — я еду в город, сыграть в карты. А утром, когда я вернусь, надеюсь, на двери будет висеть венок, стрелки на часах замрут, простыни закроют зеркала — словом, в доме воцарится траур.
Он подошел к Джулии и склонился, чтобы поцеловать ее в щеку. Джулия содрогнулась от отвращения.
Злорадно засмеявшись, Вирджил пробормотал:
— Разве так невеста принимает ласки будущего мужа? Вскинув голову, Джулия ошеломленно уставилась на него.
— Что вы сказали? — недоверчиво вымолвила
— Только не надо делать вид, что вы удивлены. Вы станете моей женой и хозяйкой Роуз-Хилла.
— Да вы и впрямь спятили! — выпалила Джулия во весь голос. — Скорее я умру, чем позволю вам еще раз прикоснуться ко мне! Запомните, Вирджил: если вы попытаетесь дотронуться до меня, клянусь, я убью вас!
Улыбка на его губах погасла, а глаза, которые еще минуту назад торжествующе поблескивали, холодно заблестели.
— В таком случае, может быть, разбудим вашу мать и сообщим ей о своих планах? А в качестве прощального подарка расскажем, как мы пожинали плоды своей страсти, пока она лежала на смертном одре?
Склонившись над матерью Джулии, он грубо потряс ее за плечи. Хрупкое тело приподнялось над кроватью, как будто тряпичная кукла. Но мать так и не открыла глаз, ее голова свесилась набок. Рот вдруг приоткрылся, словно в безмолвном крике.
— Оставьте ее в покое, негодяй! — Вскочив, Джулия оттолкнула Вирджила и заслонила собой мать. — Убирайтесь отсюда, Вирджил, или я пошлю за шерифом Франклином. Я не позволю вам мучить мою мать! Вы — воплощение зла, слуга дьявола!
— Вот как? Такое оскорбление нельзя оставить безнаказанным. Жена обязана почитать своего мужа. Я непременно преподам вам урок послушания.
Джулия уперлась руками в грудь Вирджила и оттолкнула его с такой силой, что он с трудом удержался на ногах. Схватив первое, что попалось ей под руку — фарфоровый кувшин, стоявший на столике у кровати, — Джулия угрожающе занесла его над головой.
— Уходите по-хорошему, Вирджил! Убирайтесь из спальни и из этого дома!
Он смахнул с сюртука воображаемую пылинку:— Будь по-твоему, Джулия. Дочь обязана проводить мать в мир иной — даже если придется на время забыть о страсти. Этого требуют правила приличия. Но помни, ты будешь сурово наказана! Джулия потрясла кувшином:
— Вон! Немедленно покиньте комнату, грязный развратник! Он с улыбкой попятился к двери:
— Хорошо, я ухожу. Но не забывай: Роуз-Хилл теперь принадлежит мне, и на твоем месте я придержал бы язык. Я вправе вышвырнуть тебя отсюда в любую минуту…
Больше всего Джулии хотелось ответить, что она ждет не дождется счастливого часа, когда навсегда избавится от общества Вирджила. Вместо этого она повернулась к Вирджилу спиной, глядя на мать. Вскоре послышался скрип двери — Вирджил ушел. Джулия вздохнула с облегчением.
Мать по-прежнему крепко спала, ее дыхание становилось все более затрудненным. Вошла Сара, вместе с Джулией они приподняли голову умирающей, чтобы поправить подушки. Это помогло: она задышала свободнее, но не открыла глаз. С каждой минутой ее сон становился все глубже.
Сара сообщила, что Лайонел и Майлс готовы двинуться в путь. Они раздобыли повозку и двух мулов.
— А еще я положила туда все оставшееся серебро, — с гордостью призналась негритянка. — Надо забрать и драгоценности. Мы будем ждать вас на кладбище, мисс, и как только вы придете, мы отправимся в путь. Хвала Господу, злодей уехал в город, — добавила она.
Джулия пробормотала:
— Да, я скоро приду, Сара. Мне больно оставлять ее одну. Как жаль… — Она сглотнула, подавила всхлип и нежно коснулась пальцами лица матери. — Как жаль, что она не умерла до моего отъезда! Мне невыносимо думать, что она останется здесь с Вирджилом совсем одна. Боюсь, она не поймет, почему я бросила ее.
— Она ни о чем не узнает, — печально покачала головой Сара. — Мисс Джулия, я повидала немало умирающих, я знаю, как приходит смерть. Она будет лежать неподвижно до тех пор, пока ангелы не заберут ее душу на небеса. Вы уже ничем ей не поможете. А если бы она знала правду, она сама посоветовала бы вам бежать — уж я-то знаю!
Помолчав, Джулия прошептала:
— Ты права, Сара, но прошу тебя, дай мне побыть с ней еще немного.
Сара со вздохом вышла из комнаты.
Часы на каминной полке неумолимо приближали миг расставания. Джулии хотелось поговорить с матерью, о многом рассказать ей, но она не могла найти слов. Что сказать человеку, с которым прощаешься навсегда? Как примириться со смертью матери?
Часы пробили двенадцать, звуки боя повторило эхо в тишине спальни. Джулия сидела в кресле, придвинутом вплотную к постели. Присмотревшись, она увидела, что грудь матери продолжает подниматься и опадать. Со слезами на глазах Джулия прижалась губами к холодной, застывшей щеке.
Она встала и обнаружила, что ее ноги дрожат, как молодые сосны на ветру. Укрыв мать стеганым одеялом, Джулия бросилась вон, не оглядываясь. Все кончено. Больше у нее нет матери. Надо сделать рывок в будущее — так, как Дерек рухнул в морские воды, кишащие акулами. Завтра будет новый день. Джулия просила только об одном — о чем, должно быть,
молился Дерек в краткую долю секунды между жизнью и смертью: дать ей шанс — всего лишь один шанс — победить страх перед неизвестностью.
В коридоре тускло горели фонари. Джулия не позволяла себе в последний раз оглядывать дом, в котором родилась и выросла.
За стенами дома бушевал декабрьский ветер, пронизывающий до костей. Рождество наступило и прошло почти незамеченным. Несколько соседей заехали навестить Джулию, поделиться домашними лакомствами и попрощаться с ее матерью, которая уже никого не узнавала. Возможно, в следующем году Рождество будет совсем другим, с надеждой думала Джулия, шагая в темноту. Ее близкие соберутся за столом, будут петь и смеяться, не вспоминая о недавних горестях…
Она миновала амбар и хлев и по узкой тропе направилась к кладбищу. Ночь была безлунной, поэтому Джулия шла наугад, полагаясь на память. По этой тропе она ходила бесчисленное множество раз, и все-таки то и дело оступалась, натыкалась на колючие кусты, теряя драгоценное время.