Пылающий меч

Жак Кристиан

Двадцать лет борьбы, страданий, надежд. За эти годы она познала любовь, была несказанно счастлива и бесконечно несчастна. Она никогда не щадила себя, стремясь только к благу своей страны. Теперь все ее усилия пошли прахом. Египту нанесен удар, от которого ему не оправиться.

— Приготовься к отъезду, Яхмос.

— Я хочу остаться с тобой, мама.

— Гнев Сета утихнет только тогда, когда от Фив ничего не останется, а ты должен выжить. Придет день, и ты возобновишь борьбу за свободу своей родины.

—

А ты что собираешься делать?

— Соберу воинов, которые еще способны воевать, и пойду на Аварис.

Мальчик серьезно и спокойно посмотрел на мать.

— Ты хочешь покончить с собой и с нашим войском?

— Я хочу, чтобы Апопи поверил, что одержал окончательную победу. Царица Фив погибла под Аварисом, ее сын погиб вместе с Фивами. Пусть до поры до времени он ничего не опасается. Но тебе, Яхмос, придется начинать все сначала, как начинала я. Только никогда не отступай. И если смерть не даст тебе довершить начатое, воодушевляй на борьбу сердца своих преемников.

Яхмос прильнул к матери, и она замерла, сжимая сына в объятиях.

— Будь стойким и мужественным, сын мой, всегда и повсюду чти Маат: ее сила неподвластна повелителю тьмы.

Гроза продолжала бушевать. Она набирала и набирала силу. Дома рассыпались, будто были из песка, люди сотнями гибли под обломками. В сухих руслах запенились потоки грязи и потекли, заливая древний город мертвых на западном берегу.

— Поспеши, Карис, — распорядилась царица. — Забирай моего сына и отправляйся вместе с ним в восточную пустыню. Пусть вместе с вами отправится и Хирей, если только ты сумеешь его найти.

— А почему бы вам, госпожа…

— Я останусь здесь, рядом с царицей-матерью.

Яххотеп в последний раз поцеловала Яхмоса и передала мальчика в руки Кариса, твердо надеясь, что им удастся избежать ярости Сета.

Она проводила их до порога и во дворе увидела друга, о котором успела забыть. У дверей стоял Северный Ветер, осел Секненра, серый красавец с белой мордой и животом, с широко раздувающимися ноздрями и длинными ушами. Его блестящие умные глаза пристально смотрели на царицу.

— Ты мне хочешь что-то сказать?

Он повернулся и сделал несколько шагов вперед. Яххотеп последовала за ним и сразу же вымокла до нитки.

Северный Ветер поднял голову и уставился на черные тучи, которые раздирали ослепительные молнии.

— Да, ты прав, стоит попробовать, — сказала Яххотеп и потрепала его по холке.

Яххотеп поспешила в дворцовое святилище, где хранила золотой жезл, на вершине которого было выполнено в виде священного животного бога Сета. Этот жезл вручила Яххотеп богиня Мут в знак подтверждения ее царской власти.

Осел тоже был священным животным, принадлежащим Сету, и он навел царицу на благую мысль: если владыка гиксосов обратился к богу ураганов, то почему бы не обратиться к нему и повелительнице египтян?

Яххотеп поднялась на крышу дворца и направила золотой жезл к небу.

— Сет, владыка молний, явись предо мной! В моих руках жезл с твоим изображением, свет от него не уничтожает жизнь, но дарит ее земле. Повинуйся мне, Сет, иначе никто на земле больше не окажет тебе почестей. Повелитель тьмы не единственный твой жрец! Почему ты восстал против земли Египта и пошел войной против его фараона? Покажи мне свое подлинное лицо, и пусть твоя сила войдет в мой жезл.

Тучи раздвинулись, и на севере засияла одинокая звезда, средоточие таинственной божественной силы, неподвластной смертным.

Ослепительная молния, еще более яркая и мощная, чем все предыдущие, возникла в центре урагана и устремилась к золотому скипетру, который твердой рукой держала царица Свобода.

9

Яростный вопль Апопи раскатился эхом по крепости, и у всех, кто его услышал, кровь застыла в жилах.

Властитель кричал от непереносимой боли.

Боль пронзила тело Апопи жгучей молнией, и он понял, что огонь Сета обратился против него.

Со всех четырех сторон, двигаясь с небывалой скоростью, шли к Аварису черные тучи, и все они теснились над храмом Сета. Первый сноп молний обрушился на жилища жрецов, потом небесный огонь зажег дубы аллеи, ведущей к жертвеннику. Ветви деревьев запылали, и ветер погнал огонь дальше.

Из туч хлынул дождь с такой небывалой силой, что попрятались даже караульные, а каждому жителю Авариса, будь то ратник или простой горожанин, захотелось спрятаться понадежнее и молить бога Сета, чтобы он не гневался.

— Мы прокляты! — кричала Танаи, супруга владыки гиксосов. Она стояла на кровати, и на губах у нее пузырилась пена.

Две служанки с трудом уложили ее.

— Вернулись фиванцы, — кричала Танаи. — Это царица Яххотеп! Я вижу, как пылает ее меч! Волны затопили столицу! Огонь пожирает крепость!

Танаи металась в бреду, а верховный правитель тем временем медленно преодолевал ступени, поднимаясь на самую высокую башню.

Стоя под потоками воды, он направил острие своего кинжала к иссиня-черным тучам.

— Ты мой союзник, Сет, ты должен поразить моего врага.

Вспышка была ослепительнее, чем все предыдущие, раздался оглушительный раскат грома, и молния ударила в башню.

Главнокомандующий флотом Яннас окружил себя надежной стражей, с которой не расставался ни днем, ни ночью, после того, как чудом справился с убийцей, подосланным Хамуди. Главному казначею теперь не застать флотоводца врасплох.

Яннас не удивился, узнав, что и Хамуди, боявшийся его мести, увеличил отряд телохранителей. А как могло быть иначе?