Пылающий мост
Шрифт:
Оставив капитана в его комнате и приказав ему не высовываться оттуда, трое богов стали спускаться в глубь горы. Они шли не таясь, и стражники уступали им дорогу молча, ни о чем не спрашивая. Кто осмелится спросить о чем-нибудь широко шагающую Смерть?
Га-Мавет шел темными извилистыми тоннелями, и глаза его светились ярко-желтыми гиацинтами. Вертикальные зрачки сузились и стали похожи на тоненькие щелочки. У правого бока висел меч, а обрубок правой руки был тщательно задрапирован складками плаща. Смуглый и черноволосый, он был настолько хорош собой, что какой-то из солдат Змея Могашшина залюбовался им и только потом, сообразив, с кем столкнулся лицом к лицу, шарахнулся в
Веселился он, однако, недолго. Тоннель опустел, и стражники перестали попадаться на пути. Зато ощутимо потянуло смертельным ужасом, тем самым, каким веяло от окаменевшего посланца Мелькарта в тот самый день, что стоил Богу Смерти его руки. И желтоглазый поежился.
Джоу Лахатал понял, что молитву Лондэка он услышал не зря. Он действительно был необходим здесь, в Змеином замке. Единственное, что его беспокоило, – а сумеет ли он помочь? Мантикора его не страшила, страшило что-то другое, незримо присутствующее в этом холодном пространстве, как бы повисшем над временем. Он оглянулся на Арескои. Победитель Гандарвы уже добыл откуда-то из-за спины Ущербную Луну и держал ее перед собой. Секира Бордонкая придавала ему сил и уверенности. И то, что он нуждался в поддержке, о многом сказало Змеебогу.
– Кажется, тут не все так просто? – обратился он к спине га-Мавета.
– А никто и не говорил, что просто, – обернулся тот. – Капитаны стражи зря панику не поднимают. У них должность не та.
Еще минуты две шли молча. И внезапно остановились, будто натолкнувшись на каменную преграду. Хотя не было такого камня в мире, который смог бы удержать троих бессмертных. Остановило их огненное красное сияние, которое сполохами бежало по каменным стенам, придавая им вид залитых кровью. Джоу Лахатал невольно прикоснулся к ним рукой в кожаной перчатке, легко так мазнул кончиками пальцев. На ослепительно белой поверхности осталось бурое влажное пятно – кровь была давешняя.
– Пришли, – сказал Змеебог угрожающе.
И в ответ раздался оглушительный вой.
Они ворвались в исполинских размеров подземный зал, где бесновалась у задней стены описанная Лондэком тварь. Ничуть не преувеличил капитан, когда рассказывал о ней, и Джоу Лахаталу пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть лицо мантикоры. Но что толку было его разглядывать? Хищный оскал, желтые клыки в локоть длиной, спутанные грязные пряди волос или гривы, красные глаза. Может, они только казались красными в этом дьявольском освещении, но у бессмертных не было времени разбираться в этом.
Мантикора взвыла и бросилась на пришельцев. Страх ей был неведом, да и какой страх могла она испытывать при виде жалких фигурок, копошившихся где-то внизу? Колонноподобные львиные лапы взрыли пол пещеры перед самым носом у Джоу Лахатала, и он поймал себя на том, что ему интересно, мягкая ли здесь почва или это она так располосовала камень.
Арескои уже занес над головой Ущербную Луну, готовясь вонзить ее в грязно-желтое брюхо чудовища, но оружие непонятным образом потащило его назад, не давая прикоснуться к телу мантикоры.
– Это еще что?! – заорал Бог Войны.
Сыпались со свода обломки камней, серой завесой повисли перед глазами мелкие частички породы, хрустело под ногами каменное крошево. Мантикора бесновалась в своей нише, не желая выходить на открытое пространство, где трое врагов могли бы одновременно напасть на нее: как бы она ни выглядела, но ум у твари был человечий. Боги не имели практически никаких шансов, оставаясь в этой позиции.
Не сводя настороженного взгляда с чудовища, Джоу Лахатал, чьи белые доспехи в считанные мгновения стали
– Что с тобой? – спросил Змеебог.
– Надо убираться отсюда, пока не поздно, – сказал желтоглазый. – Ты посмотри, что на нее надето.
Джоу Лахатал посмотрел в указанном направлении: на мощной груди твари висел почти незаметный в густой шерсти талисман Джаганнатхи...
Они проявили небывалую, просто невозможную для себя предусмотрительность и доброту, забрав абсолютно всех людей из Змеиного замка и их семьи из соседней деревеньки. Ошарашенные вмешательством Новых богов в свою скромную и незаметную жизнь, слуги Змея Могашшина не посмели им перечить. Только немного поплакали над своим нехитрым скарбом, а когда утерли слезы, то обнаружилось, что вся деревенька вместе с садами и недавно вспаханным полем благополучно перенесена невесть куда.
Га-Мавет не привык выступать в роли утешителя, но пришлось и ему уговаривать и успокаивать переселенцев, растолковывать по многу раз одно и то же. Наконец все поняли, что из замка их увели для их же собственного блага, угомонились понемногу, стали обустраиваться. Только капитан Лондэк все еще выглядел потрясенным: он и слыхом прежде не слыхивал о таком скором результате молитв.
– Когда должен вернуться твой хозяин? – спросил у него Арескои.
Капитан невольно подтянулся, отвечая: Бога Войны он считал своим прямым и непосредственным начальником, гораздо важнее прежнего господина.
– Через три или четыре дня. Он любит приезжать неожиданно. Обычно поступает так: задерживается на много часов, иногда на сутки. Люди находятся в напряжении, ждут его, суетятся, а потом как-то враз обессиливают – трудно ведь ждать бесплодно. Тут он и сваливается всем на голову. Он очень умен и хитер.
– Про талисман Джаганнатхи у парня спрашивать бесполезно, – сказал га-Мавет. Он сидел на сером валуне, на краю зеленой лужайки, вытянув стройные ноги в черных сапогах. Смерть устала и щурилась на солнце, словно кошка. Лондэк несколько мгновений смотрел на желтоглазого бога с удивлением и страхом, а затем сказал:
– Я могу рассказать о талисмане Джаганнатхи. Я был со Змеем Могашшином, когда он его добывал.
Волнения не последовало: бессмертные изо всех сил старались держать себя в руках.
– Это было несколько лет тому назад, – начал Лондэк и вздрогнул, вспоминая. Действительно, прошло уже несколько лет, а ему все еще не по себе, когда он говорит о той памятной ночи...
... С неба лилось что-то невероятное: не то размокший снег, не то затвердевший слегка дождь. Серая завеса, похожая на влажную тряпку, колыхалась за окнами. Быстро темнело. В большом зале горел камин, потрескивали дрова да шумно возились собаки, грызясь за кость скорее для развлечения, нежели от голода. Змей Могашшин пребывал в странно благодушном состоянии и даже не донимал никого из приближенных. Ближе к вечеру он вызвал к себе Лондэка и ошарашил его сообщением о том, что всегда высоко ценил его многочисленные достоинства и теперь хочет оказать ему величайшее доверие: поручить охрану своей драгоценной персоны как сегодня, так и в предстоящем путешествии. Капитан был наблюдателен – солдату без этого качества никак невозможно, – и он понял, что на путешествие маг возлагает немалые надежды. А если так, то охране нужно держать ухо востро. И Лондэк предусмотрительно отдал распоряжение самым доверенным людям: оружие приготовить, коней оседлать и самим быть в лучшем виде.