Пылающий огонь у водной глади
Шрифт:
— Графу всегда приходилось жертвовать собой. Поэтому — нет.
— Ха-ха-ха... ну да, упрямее человека я ещё не встречала.
Когда Харуюки смотрел на весело смеющуюся Черноснежку, по его телу разливались тёплые чувства.
Пусть Акира и пошла на это под давлением пока неизвестных обстоятельств, с возвращением Аквы Карент выходило, что в Нега Небьюлас вернулись три Элемента, три старших офицера. Конечно же, аватар Карент всё ещё запечатан у восточных врат Имперского Замка на неограниченном поле, где его сторожил Сэйрю, а о четвёртом Элементе, Графит Эдже, Харуюки знал лишь имя, но казалось, что день, когда все они снова будут в сборе, уже близок. И не только Элементы — вслед за ними наверняка потянутся и все старые легионеры Нега Небьюласа.
И это будет тот день, когда Черноснежка вернёт себе то, что потеряла.
Конечно, если Нега Небьюлас вновь вернётся в ряды Великих Легионов, Харуюки больше не сможет проводить с Черноснежкой столько времени. Но это его не расстраивало, ведь он всё равно остался бы её единственным «ребёнком», а что важнее... поддержка сильного Легиона необходима ей для того, чтобы достичь своей заветной цели — десятого уровня. Естественно, к этой цели стремился и сам Харуюки.
Задумавшись об этом, Харуюки откусил кусочек сливы, как вдруг Черноснежка протянула руку и потрепала его волосы.
— Ты, как всегда, слишком далеко забегаешь, — произнесла она с такой нежной улыбкой, словно прочитала мысли Харуюки.
Тот тут же замахал головой.
— Э-э... н-нет-нет, меня это вовсе не печалит.
— Если бы не печалило, ты бы о таком не говорил. Поверь, ты, Такуму и Тиюри для меня дороги не меньше, чем мои старые друзья, а может, и больше. Каким бы большим ни стал наш Легион, места для тебя в моём сердце не убудет.
— С-спасибо... — Харуюки кивнул, отчаянно пытаясь подавить начавшие пробиваться слезы.
Справа улыбнулась Акира и сказала:
— Если хочешь плакать — плачь. Вода, которая никуда не течёт, со временем застаивается.
Скажи она ему такие слова какое-то время назад, и он тут же расплакался бы. Но теперь он лишь подавил в себе тоску и ответил:
— Я... потерплю до того момента, когда ты официально вернёшься в Легион, Акира.
— Хорошо. Тогда у тебя ещё есть время вспомнить, что ты мне сказал до того, как я запечатала твои воспоминания.
— Э-э... и что я... такого сказал?..
Сказанные Акирой слова словно заставили его сознание отозваться, и в голове пронеслась та сцена. Харуюки показался ей таким беззащитным, что она вызвала его на кабельную дуэль и сказала, что заберёт все его очки в качестве платы за помощь. И в ответ Харуюки сказал ей...
— ...Что я не буду с тобой сражаться, потому что ты мне нра...
Неожиданно он ощутил, как на его голову что-то сильно давит, и ему пришлось прервать речь. Давление исходило от тонких пальцев Черноснежки. Она держала его за голову хваткой, достойной крупного аватара, и продолжала широко улыбаться. От её улыбки веяло знакомым холодом.
— Что-то я не расслышала. Ну-ка, почему ты не будешь сражаться с Карен?
— Э, э-э... потому что она мне н... нр... нет, тьфу. А да, у неё такой нрав, что мне никогда её не победить, — кое-как спас себя Харуюки.
— Можно подумать, нрав что-то решает в Брейн Бёрсте, — ледяным тоном заметила Черноснежка, но затем, пощадив его, успокоилась. Напоследок ещё раз легонько стукнув Харуюки по голове, она взяла с тарелки сливу. — Впрочем, это благодаря тебе Акира решила встретиться с нами в реальности...
Тут же отправив сливу в рот, она взяла стакан и быстро осушила его. Харуюки уже начал подниматься с дивана, собираясь налить ей ещё, но Черноснежка одёрнула его взмахом руки. Вслед за этим она выпрямила спину, приняла серьёзный вид и обратилась к Акире:
— Конечно, я ещё о многом хочу поговорить, но на сегодня разговоров о прошлом хватит. Куда важнее обсудить настоящее и будущее... а именно — почему ты сегодня оказалась в Сугинами и вышла с нами на связь, Акира. Судя по времени твоего появления, это связано либо с ISS комплектами, либо с Обществом Исследования Ускорения... я права?
Услышав этот вопрос, Акира сначала поправила очки, а затем кивнула.
— Ты, как всегда, очень проницательна. Да, я здесь из-за этих двух причин... и есть ещё третья.
— О? И какая?.. — тут же спросил её Харуюки.
Ему казалось, что за сегодня он успел удивиться столько раз, что теперь его уже ничто не изумит. Однако ответ Акиры застал его врасплох:
— Броня Бедствия.
— !..
Черноснежка с шумом вдохнула воздух, а Харуюки вжался в спинку дивана так сильно, что едва не перевернул его. Кое-как вернув равновесие, он глубоко вздохнул и громко заявил:
— Но... как?! Э-эта Броня... вернее, её «проклятие» полностью развеяно. Его больше нет!
После того как Харуюки вернул Броню Бедствия — вернее, Усиливающее Снаряжение «Бедствие» к своей изначальной форме — броне «Судьба» и мечу «Звездомёт», он навсегда запечатал их в укромном уголке неограниченного поля. Это случилось каких-то шесть дней назад, и за такое время даже Общество Исследования Ускорения не должно было каким-либо образом добраться до неё.
В конце концов, Аква Карент сама несколько минут назад сказала, что знает о том, что Броня ныне очищена и запечатана.
Акира успокаивающе кивнула и принялась объяснять:
— Я уверена, что Общество уже не может вернуть ту самую Броню Бедствия. Но, похоже, они и не собираются этого делать... они планируют создать новую.
— С... создать? Породить... новую Броню? — спросила Черноснежка, и даже в её голосе слышался ужас.
Акира перевела на неё взгляд и кивнула.
— Я полагаю... что и рождение Брони Бедствия семь лет назад не обошлось без помощи Общества Исследования Ускорения. Я права?
В ответ Харуюки с Черноснежкой переглянулись и кивнули друг другу. Хоть это и сверхсекретная информация, Аква Карент, как Элемент, имеет право знать её.