Пылающий огонь у водной глади
Шрифт:
Эти слова Цербер произнёс, когда Сильвер Кроу поднял его в небо незадолго до того, как в бой вмешалась Аргон Арей. Хоть он и эксперт в наземных боях, но никогда не видел дуэльное поле свысока.
«Ещё раз.
Нет, ещё много, много раз. Я хочу показать ему всё. Я хочу, чтобы он увидел, как огромная луна Лунного Света освещает белоснежные улицы. Я хочу, чтобы он увидел море переливающихся огней Ночного Мегаполиса, похожее на звёздное небо. Зелёные джунгли Первобытного Леса, тянущиеся до самого горизонта. Застывшее у горизонта солнце Заката,
— Этот мир бесконечен... — шёпотом повторил Харуюки слова, сказанные им на поле боя.
Затем он перевёл взгляд с Оумэ на север.
И увидел.
На другой стороне реки из людей, метрах в двадцати от него, стояла небольшая фигура.
Белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, судя по всему — элемент формы какой-то средней школы. Широкие брюки в мелкую клетку. Как видно по одежде, это мальчик, но волосы его чуть длиннее обычного. Лицо ещё не успело возмужать. Видимо, он на год младше Харуюки, то есть, первоклассник средней школы.
Лицо мальчика казалось немного перекошенным, словно его что-то беспокоило. Однако самое сильное впечатление производили его глаза. Пусть их и разделяла толпа людей, он отчётливо ощущал, что мальчик смотрит на него. И глаза эти светились уверенным светом.
Обычно Харуюки, заметив, что на него смотрит незнакомый человек, пытался тут же отвести взгляд, но сейчас он продолжал упорно смотреть в глаза мальчика.
Помимо того, что Харуюки всем телом ощущал, что это и есть Вольфрам Цербер, у него имелось и более конкретное доказательство. В правой руке мальчик сжимал серый нейролинкер. Естественно, на шее его никаких устройств не было. Он исполнил приказ Харуюки «отключись от глобальной сети» так, чтобы тот понял это с первого взгляда.
«Я здесь.
Пожалуйста, пройди эти двадцать метров. Затем давай поприветствуем друг друга, представимся, пожмём руки... и начнём всё сначала», — мысленно обратился он к нему, вкладывая все свои силы в каждое слово. В какой бы организации ни состоял Цербер, какие бы секреты ни скрывал, в самой своей основе он, как и Харуюки, — игрок в файтинг под названием «Brain Burst». И именно потому, что у них есть такие общие корни, они должны понять друг друга. Должны стать друзьями.
«Я хочу быть твоим другом, Цербер!» — безмолвно крикнул Харуюки.
Лицо мальчика скривилось ещё сильнее. Он нахмурился, и поджатые губы дрогнули. После этого он приподнял правую ногу, а затем поставил обратно.
Ещё несколько секунд он сражался сам с собой. Наконец, он постепенно расслабился и едва заметно улыбнулся.
Выпрямившись, он сложил руки перед собой, медленно поклонился...
После чего развернулся и побежал на север по пешеходной улице. Его маленькая фигура моментально затерялась в толпе и пропала с глаз Харуюки.
— А... — обронил он,
Торопиться нельзя. Цербер откликнулся на зов Харуюки, пришёл в назначенное место и показал ему своё настоящее лицо. Этот жест имел огромное значение для бёрст линкера. А значит, в следующий раз он сможет подойти ближе.
Да, уже очень скоро...
— Уже очень скоро вы вновь встретитесь друг с другом, — услышал он голос позади себя и обернулся.
Рядом с ним стояла Черноснежка с купленным в забегаловке напитком. Улыбнувшись, она кивнула ему, а затем протянула стакан.
Харуюки тут же осознал, как сильно ему хочется пить, поклонился, сказал «большое спасибо» и взял стакан в руку. Ухватив губами соломинку, он за раз выпил половину холодного улуна. С облегчением вздохнув, он посмотрел на Черноснежку и сказал:
— Это точно. Я буду продолжать ходить в Накано. Я буду сражаться с ним столько раз, сколько потребуется.
— Угу. И это хорошо, — Черноснежка с улыбкой кивнула и похлопала Харуюки по спине.
Это действие заставило его вспомнить о том, что перед тем, как побежать сюда, Харуюки задал ей вопрос, но так и не услышал ответа.
— А, прости за то, что прервал наш с тобой разговор, — извинился он, и сразу продолжил, — Э-э... по поводу Аквы Карент, спасшей меня по время королевской битвы, она... твоя знакомая?
На мгновение Черноснежка посмотрела на него подозрительным взглядом, но затем кивнула.
— Да... так и есть. Она — моя старая... и очень дорогая подруга.
— Яс... но. Но раз так, то вы, наверное, хотите о многом друг с другом поговорить... — сказал Харуюки, а затем ему в голову пришла мысль. — А, точно. Может, Карент ещё в списке противников этой зоны? Если ты вызовешь её на бой, вы снова сможете встретиться, разве нет?
— М-м...
Черноснежка свесила голову и вдохнула. Но не для того, чтобы произнести «бёрст линк» и начать дуэль, а для того, чтобы протяжно выдохнуть.
— Нет... наверняка когда-нибудь мы увидимся вновь... — прошептала она.
Харуюки увидел в её улыбке такие чувства, что смог лишь кивнуть в ответ.
Поток людей прервался. Машины на Оумэ встали на светофоре. В воздухе повисла тишина, которую нарушил Харуюки словами, в которые вложил все свои чувства:
— Это точно. Когда... нибудь.
И ответ на эти слова...
Пришёл не от Черноснежки. Позади неё раздался чей-то голос:
— Извините, но это «когда-нибудь» наступит сейчас.
После двухсекундного оцепенения, Черноснежка развернулась в прыжке, и даже Харуюки прыгнул вперёд и вправо.
Перед ними стоял человек, похожий, скорее, на девушку. Судя по её виду, она либо их ровесница, либо чуть старше их, но одета не в школьную форму. На ней узкие джинсы, доходящие до колен, кроссовки и лёгкий летний джемпер с открытыми запястьями. К шее крепится белый и полупрозрачный нейролинкер.