Пылающий огонь у водной глади
Шрифт:
— И... Инкарнационными... — Харуюки рефлекторно напрягся, услышав заветное слово, хотя рядом с ними и не могло быть людей, которые услышали бы его.
Заметив его реакцию, Карент улыбнулась и продолжила:
— Что важнее, Кроу, по-моему, тебе ещё нужно успеть кое-что сделать. Теперь, когда Аргон Арей уже не видит тебя и не сможет снова тебе помешать.
— Э... а-а!
Действительно, Карент сказала правду. В тот момент, когда Аргон неожиданно пробила его крыло лазером и заставила упасть на землю, он пытался рассказать неожиданно появившемуся в Ускоренном Мире
— Т-точно... прости, потом я обязательно поблагодарю тебя! — воскликнул он, поклонился и бросился вперёд со всех ног.
Спрыгнув со здания, он раскрыл покалеченные крылья, неуверенно спланировал в самый центр улицы Оумэ и поднял на руки лежавшего на ней Цербера.
Он так и лежал без сознания. Однако находившийся чуть поодаль Аш Роллер уже оправился от оглушения и вопил: «Но-о-о-у! Моя машина-а-а-а-а!», стоя перед останками своего мотоцикла. А значит, потеря сознания Цербера могла быть вызвана вовсе не полученным уроном.
Вероятность того, что сейчас может произойти «смена личности», которую он видел в прошлой битве, весьма высока, но молчала не только голова, но и наплечники. Харуюки бросил быстрый взгляд на счётчик, на котором осталось лишь сорок секунд, решился и начал трясти Цербера, пытаясь растормошить его.
— Цербер... просыпайся, Цербер!
Хорошо ещё, если после этого проснулся бы «Цербер II», живущий в левом плече, но чем бы закончилось пробуждение правого наплечника, где живёт (по их мнению) «Цербер III», которого Аргон называла «Троечкой», он совершенно не представлял. Но если упустить этот шанс, то неизвестно, когда бы они увиделись с Цербером в следующий раз. И даже если бы им удалось увидеться, неизвестно, находился бы он в то время под управлением Цербера I.
— Цербер!.. — отчаянно кричал Харуюки.
И неизвестно, повлияло это или нет...
Но в глубине волчьей маски Вольфрам Цербера загорелся слабый цвет. Немного вздрогнула вольфрамовая броня.
— Кроу... сан... — услышал он голос, несомненно принадлежащий тому самому Церберу I, с которым он только что сразился в третий раз.
Удержав в себе вздох облегчения, Харуюки немедленно продолжил:
— Цербер, у нас уже нет времени! Но я хочу поговорить с тобой! Умоляю, как только закончится битва, немедленно отключись от глобальной сети, чтобы на тебя не напала Аргон Арей, а затем... — через мгновение Харуюки поборол сомнения и произнёс, — Приходи в реальном мире вот сюда, ко входу на улицу Лук! Я буду ждать тебя там!
— ...
Цербер не смог ничего ответить на эти слова.
Он не смог ни кивнуть, ни подать какой-либо знак. Он лишь продолжал смотреть в глаза Харуюки. Но тот ощущал, как глубоко внутри этого металлического аватара трепещет сильное желание вырваться на свободу.
Отсчёт в верхней части поля зрения продолжал беспощадно отсчитывать секунды. Двадцать. Пятнадцать.
Когда количество цифр на счётчике сократилось до одной, Харуюки уверенно кивнул молчавшему Церберу, а затем посмотрел вверх.
И увидел то, чего никак не ожидал.
На крыше здания с южной стороны улицы Оумэ стоял покрытый водой дуэльный аватар по имени Аква Карент.
На здании с северной стороны, где Карент была до этого, молча стоял ещё один аватар чистого чёрного цвета.
Конечности в виде клинков, бронированная юбка в виде лепестков лотоса, стройное и гибкое тело, V-образная маска. «Родитель» Харуюки и командир Легиона Нега Небьюлас, Чёрная Королева Блэк Лотос.
Поскольку она подписана на бои с участием Сильвер Кроу, то оказалась в числе зрителей этой неожиданной королевской битвы. Однако, поскольку Королеве, пусть и в неуязвимом зрительском облике, слишком рискованно появляться на поле боя, она всё это время стояла на севере той самой магазинной улочки, на которой они появились.
Так почему же она перешла на столь видное место, пусть до конца боя и осталось лишь несколько секунд?
Харуюки в сомнениях смотрел наверх, задаваясь этим вопросом, и тут Черноснежка вскинула клинок правой руки. Но она направила его не на Харуюки. Она указала Терминальным Мечом на Акву Карент, стоявшую точно напротив неё.
Но в этом жесте не было ни малейшего намёка на враждебность.
Более того, в нём читалось желание подойти ближе, чем на те десять метров, разрешённые зрителям... желание прикоснуться к ней. Этот меч словно выражал стремление души Черноснежки.
И Аква Карент, словно чувствуя то же самое, подняла правую руку и направила её в сторону Блэк Лотос.
В этот самый момент плотные облака, накрывающие уровень, немного расступились, и два аватара — чёрный и покрытый водой — засияли оранжевым цветом в лучах заката.
Через секунду счётчик, наконец, дошёл до нуля, и перед глазами тихо вспыхнули буквы:
«TIME UP!»
Глава 2
Стоило Харуюки вернуться в реальный мир, как на него обрушился шум оживлённой улицы, заставив его немедленно зажмуриться.
Пешеходная улочка Коэндзи Лук пересекала улицу Оумэ недалеко от школы Умесато и шла на север до самой станции Коэндзи. Землю здесь покрывали впитывающие влагу плиты, а со всех сторон виднелись магазины. Торговля здесь шла во все годы, и сейчас тут сохранились как небольшие семейные магазинчики, так и кафе, бутики и даже магазины игр, в которых Харуюки завсегдатай. Даже в будний день по вечерам здесь толпится народ.
Харуюки оказался возле столба, на котором уместился и фонарь, и социальная камера. Он нащупал на нейролинкере кнопку глобальной сети и отключился. Стоило ему протяжно вздохнуть, как кто-то похлопал его по голове и прошептал:
— Отлично сработано. Твой бой против Квад-айз Аналиста восьмого уровня был превосходным.
Открыв, наконец, глаза, Харуюки увидел перед собой прекрасный лик зампредседателя школьного совета Умесато Черноснежки, его «родителя». Улыбалась она нежно и ободряюще, словно он только что доблестно защитил их земли во время еженедельной битвы за территорию, но в то же время Харуюки ощущал, что за её выражением лица скрывается что-то ещё. Грусть... нет, тоска по чему-то, чего она никогда уже не сможет вернуть.