Пылающий Север
Шрифт:
Странно, что обо всём этом лучше всего думается именно сейчас. Неуместно. Или как раз очень уместно — на краю-то гибели?
— Что ты узнал? — спросила Аштия, подходя сзади, беззвучно, как дух.
— Кое-что. Кое-что, что мы должны принять во внимание… Знаешь, я раньше считал, что не верю в бога. А сейчас жалею об этом. Лучше бы верил — было бы хоть на что опереться.
— Рассказывай, что смог узнать. Успокойся и рассказывай.
— Их очень много, Аше. И они практически везде. Ещё одна крупная армия разворачивается на востоке. Пленники не смогли сказать
— Серге — рановато паниковать.
— Думаешь? Мои лорды не предупреждены. Эта мощь просто сметёт моё графство. Не оставит даже головешек. Мы брали Хрустальный вдесятеро меньшими силами, я отлично это помню.
— Тут есть небольшое различие. Мы с тобой тогда отстаивали законную власть. Поэтому были те, кто нас всецело поддерживал, и те, кто колебался, и те, кто выступал против. А сейчас твои вассалы стоят перед лицом чужеземного вторжения. Вторжения из чужого мира, что у нас всегда ассоциируется с нападением из мира демонов, не забывай об этом. Необходимость всемерного противодействия подобному врагу никто в Империи не подвергнет сомнению.
— Этот враг передушит моих людей поодиночке, как котят. Эта огромная масса внезапно и всей своей мощью навалится на тех, кто ничего подобного не ожидает, и прекрасная организация вторжения сыграет роль. И, разумеется, нам теперь нельзя идти на Айбихнэ. Там тоже враг. Я не знаю, что делать.
— Я понимаю эти минуты слабости, — сделав короткую паузу, произнесла Аштия. — У меня такие тоже бывали, как они бывают у всех, поэтому я готова тебя поддержать. Выговорись и успокойся. Нам придётся придумать, что делать, но это следует делать на свежую голову.
— Но что, что мы можем придумать?!
— Можно рассмотреть варианты. К примеру: отыскать гнездо этих бандитов, пообещать им прощение, привлечь их на свою сторону. Укрыться у них и переждать в самом безопасном, потому что в самом непредсказуемом месте.
— Эти шакалы пошлют нас в баню с нашим прощением, особенно сейчас, когда моё графство без малого не захвачено. А если даже для вида они и согласятся, то потом дождутся нужного момента и прирежут всех.
— Согласна, вариант отбрасываем. Но я сейчас готова обсудить всё, что придёт в голову. И, наверное, это правильно. Тебе советую сделать то же самое. Если ситуация безвыходна, надо рассмотреть абсолютно все варианты, в том числе и безумные на первый взгляд, и может быть, отыскать выход.
— Ты неисправимая оптимистка.
— Я совсем не такая, какой хочу казаться. Но давай подождём, пока ты будешь готов обсудить ситуацию. Может быть, тогда и у тебя прибавится оптимизма.
— Давай подождём. Только я не вижу выхода. Какой уж тут оптимизм.
— Ладно. Поговорим позже… Фалак, будь аккуратнее, иначе твоя жертва своими воплями перебаламутит весь лес.
— Хоть кто-нибудь слышал хоть
— Ничего. Мы в особом походе, можно позволить себе вольности. Заканчивай и следи, чтоб было тихо.
— Если ты действительно хочешь соблюсти тишину, может, начнёшь с себя? — тихо спросил я, постаравшись поморщиться как можно незаметнее.
— Да, ты прав, орать не стоит. — И она ушла, должно быть, пересказывать государю последние новости.
Я пожалел ещё и о том, что никогда не курил. Правда, вот вопрос, как бы я стал добывать тут табак, но, может быть, какой-нибудь заменитель в Империи известен. И сейчас немного никотина мне бы не помешало… По крайней мере, так я мог себе это представить по чужим словам.
Но такова уж ситуация, что придётся самому выгребать из бездны отчаяния, никто мне не поможет. Допустим, мои худшие предположения верны, и всё пропало. Что я могу сделать? Только спасти свою семью. Но для этого надо всё бросить и кинуться их искать, спешно собирать, вытаскивать на юг жену вместе с малышами Илюшей и Таей, с пятилетним Никиткой, семилетней Юленькой, восьмилеткой-Славиком, Борькой и Олежкой, которые тоже не особо велики — им по девять. Да и десятилетний Глеб по большому-то счёту ещё совсем ребёнок.
Мда-а, караван получается приличный.
И я не могу этого сделать. Даже не из соображений долга, чёрт его побери! Что уж там врать самому себе, изображать из себя ярого сторонника Империи, которым в глубине души не являюсь! Вырос я в другом мире и до конца жизни сохраню въевшееся в плоть и кровь представление, что первый и основной мой долг — перед семьёй, женой и детьми. Всё остальное теснится на второй план. О патриотизме можно много и красиво говорить, однако жить-то не со страной, а с конкретными людьми.
Но получается так, что от возможного нового порядка пока не приходится ждать ничего хорошего. Если даже император не доберётся до своей столицы и сложит голову здесь — у него имеется законный наследник, армия и всё прочее, что способно поддержать прежнюю власть и прежний режим. В отличие от рядовых граждан изменникам моего уровня никогда не прощаются государственные преступления, и за меня будут отвечать также и жена, и сыновья — это при самом лучшем раскладе.
А значит, я обязан выполнять свой долг — ради своей же семьи. Или того, что от неё останется после этой войны.
Погоревав ещё немного о сигарете, я вернулся на стоянку, где, судя по выражениям лиц, все уже успели войти в курс дела. Самым невозмутимым был, конечно, государь — но, собственно, от него никто ничего другого и не ожидал. Его долг будет побольше моего.
— И мы станем предполагать, как самое худшее, что о моём пребывании в этих краях враг осведомлён, — сказал он. — Что ж. Всё, что мы пока можем — стремиться к тому, чтоб нас не поймали. Звучит красиво. На время этого путешествия требую временно забыть о титулах и положении. Сейчас мы все равны перед опасностью. Я буду нести дозоры вместе со всеми и разрешаю обращаться ко мне на «ты».