Пыльца счастья

ГЛАВА 1. Дела семейные

Эллина беззвучно плакала в ванной комнате: она опасалась разбудить супруга. Ольер ли Брагоньер сегодня ночевал в ее спальне. По традиции аристократы, состоящие в браке, не спали в одной постели. Муж наведывался к жене, исполнял супружеский долг и удалялся. В случае, если брак строился не на голом расчете, оставался до утра. Ли Брагоньеры не могли пожаловаться на отсутствие чувств. Если на то пошло, любовь спасла каждому жизнь. Начиналось все прозаически: два абсолютно разных человека, принадлежащие к полярным сословиям, которых свело преступление.

До недавнего

времени Эллина ли Брагоньер влачила унылое существование гоэты, то есть мага низшего порядка, по сути, недоучки без дара. Закончив училище, они оказывали разные бытовые услуги населению. К примеру, искал пропавший скот, готовили зелья, помогали составить официальные бумаги для обращения к властям, переводили тексты с "мертвых" языков, ставили охранные заклинания – словом, делали все, лишь бы выжить. Гоэтов в королевстве Тордехеш хватало, заказы разлетались быстрее ветра, на всех не хватало. А ведь лицензия не бесплатная, ее нужно продлевать каждый год. Без свидетельства о разрешения на работу заказы брать нельзя: угодишь в судьбу. Маги в Лицензионной конторе не бывали и посматривали на гоэтов свысока. Они не считали их за конкурентов, обычно не нисходили до общения и воспринимали как бесталанных ремесленников. Имели полное право. У гоэтов отсутствовал дар или наличествовал в зародыше, при всем желании, они не могли подняться выше четвертого-пятого магического уровня. Он указывался в допуске на работу и определял круг вещей, которым мог заниматься человек. Истинная магия начиналась с третьего уровня. Эллине доводилось встречать волшебников высшего порядка – боевиков. Собственное ничтожество рядом с ними ощущалось особенно остро.

Словом, Эллина не могла похвастаться престижной работой и уважением окружающих. Пусть гоэта формально относилась к второму сословию, по факту балансировала на грани третьего. Виной всему происхождение. Мать будущей жены баронета была крестьянкой, отец – мещанином. Фермеры и мелкие лавочники – не лучший билет в высший свет, а уж пьяница-отчим – подавно. Пусть Эллина давным-давно сбежала из семьи, происхождение никуда не делось. В соответствии с ним и вел себя Ольер ли Брагоньер, тогда еще не Королевский прокурор Сатии, а Главный следователь того же города, второго по величине в Тордехеше. Соэра – так величали любого работника королевской судебной системы среднего и высшего уровня – волновала поимка темного мага и уничтожение его зверушки – твари из Бездны, а не какая-то женщина. Однако Эллина сумела пробить броню любившего только работу Брагоньера, незаметно стала важнее чести. Он тоже превратился из безликого инквизитора и служителя закона в свет в окошке.

Только вот любовник не спешил делать предложение и не сделал бы, если бы новый король не приказал. Выбор был невелик: брак или смерть. Брагоньер знал слишком много о государственном перевороте, едва не поплатился за верность убитому королю жизнью. Если бы не Эллина, истек кровью в камере пыток.

Оба не знали, для чего Арлану ли Сомерашу, герцогу Ланкийскому, ныне Его королевскому величеству, понадобился этот брак. Поразмыслив, соэр пришел к выводу, что ради блага государства. Бывший министр внутренних дел ценил ревностное служение Родине, хорошо знал Брагоньера и не собирался лишаться неподкупного инквизитора и следователя. Сработал метод кнута и пряника, которым, по примеру кумира – именно от Арлана ли Сомераша соэр перенял ряд привычек – пользовался сам нынешний Королевский прокурор. Бывшему Главному следователю досталось повышение, которое одновременно лишало возможности вмешиваться в дела монарха, Эллине – личное дворянство и брак с любимым мужчиной. Король оценил ее преданность и решимость – по его мнению, самые важные человеческие качества. Заодно бросил Брагоньеру очередную кость, сделал обязанным и не прогадал. Пусть сквозь зубы, но соэр принес клятву верности новому королю, и Сомераш успокоился. Поступками Брагоньера всегда руководили честь и долг, отныне Королевский прокурор – опора трона. Врагов у Арлана Первого хватало, требовалось разобраться и с былыми союзниками – темными магами. Орудием предстояло стать Ольеру ли Брагоньеру.

Но той ночью Эллина думала вовсе не об угрозе, исходившей от короля, ее волновало собственное будущее. Семейству Сомерашей ничего не грозило, королева Алисия, супруга покойного короля Донавела Аризиса, разрешилась от бремени мальчиком. Тордехеш отпраздновал его рождение недельными гуляниями, а вот Эллина не могла

ничем похвастаться. У нее не получалось. Может, виной всему возраст? Эллине тридцать семь, а Брагоньеру нужен наследник, чтобы род не оборвался.

Гоэта вздохнула и умылась.

Мальчик… Ей бы хоть девочку родить!

Целый год замужем и ничего, ни следа беременности. Ладно, если бы муж с ней не спал, так нет, Брагоньер не относился к супружескому долгу, как в повинности, ему нравилось оставаться наедине с Эллиной. При нервной работе и вечном переутомлении секс заменил для Королевского прокурора коньяк. Гоэта заметила, он пил значительно меньше, хотя все так же работал допоздна и вставал ни свет ни заря. Зато она единственная женщина, которую он хотел. Все сорок с небольшим лет жизни Ольер ли Брагоньер довольствовался проститутками. Что там, он и любовь считал болезнью, а любые чувства – проявлением слабости. Только вот на одном желании брак не построишь, Эллина обязана родить. Муж так и сказал: брак без наследника ему не нужен. А уж леди ли Брагоньер и вовсе мечтала сжить невестку со свету. Она презирала ее за происхождение и злорадствовало по поводу бездетности пары. Несомненно, во всем виновата Эллина, повторяла свекровь, укоряя сына за легкомысленный выбор. Столько невест, а он выбрал девицу сомнительного происхождения, сомнительного же поведения, перестарка.

Гоэта взглянула на отражение в зеркале. На нее смотрела исхудавшая усталая кареглазая шатенка в шелковом пеньюаре поверх бледно-зеленой сорочки. Прежде Эллина и подумать не могла, что станет носить такие вещи, однако деньги счастья не принесли. Судьба вообще ее не баловала: то с семьей не повезло, то работы нет, то мужчины сбегают, хорошо, если не ограбив, то предает лучший друг, то убивают. Казалось, вот оно – Ольер ли Брагоньер. Свет в окошке, исполнение давней мечты. Эллине ведь хотелось замуж, надоело ходить за заказами в "Белую мышку", провожая тоскливым взором семейные пары, ребенка она тоже хотела, только вот Сората решила: хватит и так слишком много даров для смертной. Богине виднее, только вот брак без наследника рухнет. Брагоньер может сколько угодно любить Эллину, но долг перед семьей важнее. Он разведется, женится на какой-нибудь баронессе, а гоэта снова станет содержанкой. О, как она ненавидела этот статус! Вовсе не по моральным убеждениям – Эллина не желала жить на деньги мужчины. Ее подруга, Анабель Меда, с удовольствием принимала подарки от Первого префекта Сатии, давно забыла, что такое работа. Гоэта так не могла. Все ее существо протестовало против подачек. От мужа – одно, от любовника – другое. Можно подумать, Эллина спала с человеком ради золотых цепочек! Но, похоже, придется привыкать.

Эллина порадовалась, что не выбросила ученические тетради, много лет верой и правдой помогавшие в работе. Сохранилась полевая сумка, артефакты, даже документы на продление лицензии она тайком от мужа подала. Старое разрешение на работу, выданное против правил на два года, истекало через полгода, но гоэта решила не рисковать. Брагоньеру наверняка доложат о действиях Эллины, он воспротивится – соэр придерживался старомодных правил насчет женщин и работы, — придется искать другие способы.

Ручка ванной комнаты дернулась.

Эллина вздрогнула и поспешила скрыть следы очередной истерики. Муж не любил, когда она плакала, мог и голос повысить. Для него это распущенность.

— Лина, открой! – послышалось из-за двери.

Гоэта щелкнула задвижкой. Все равно не отсидишься, Брагоньер мог спокойно выломать дверь.

Понурив голову, Эллина ждала очередной отповеди.

Соэр поставил свечу на умывальник и окинул жену недовольным взглядом. Эллина поежилась. Бледные, водянистые зеленые глаза, казалось, собирались вынуть душу. Смотреть Брагоньер умел. Гоэта успела побывать у него на допросе и убедилась, порой один взгляд способен породить животный страх.

— Опять? – Муж взял ее двумя пальцами за подбородок и повернул к свету. – Я больше с тобой не останусь. Надоели бесконечные истерики! Когда возьмешь себя в руки, скажешь.

— Ольер! – Эллина повисла на нем, вцепилась, будто опасалась: уйдет навсегда.

Брагоньер осторожно разжал ее пальцы и украдкой зевнул.

— Мне завтра рано вставать, — напомнил он, — и я хочу выспаться. С тобой это решительно невозможно. До свадьбы ты вела себя иначе. В чем дело? Казалось бы, должна радоваться, а вечно плачешь. Или я даю мало денег? Так возьми. Доверенность оформлена, можешь распоряжаться моим счетом.