Пылкий романтик
Шрифт:
Впрочем, для Кэтрин шаги были слишком тяжелыми. Явно мужчина.
Неужели Джулиан?
Пен вдруг почувствовала, как замирает сердце.
Дверь распахнулась – и ледяной ужас сковал вдруг все ее существо.
В комнату влетела Кэтрин, едва не упав. Следом за ней ворвались двое незнакомых мужчин. Один из них поспешил захлопнуть за собой дверь.
– Ни звука, крошки, – дьявольски ухмыльнулся второй, – если хотите остаться целы!
Пен бросилась к Кэтрин. Та дрожала всем телом, как-то вся сжавшись. Пен обняла ее, пытаясь
– Что случилось, Кейт? Кто эти люди? Их послал ваш муж?
– Нет, мэм, – отрешенно проговорила та. – Не мой. Ваш.
Джулиан обнаружил Леклера дома. Тот сидел с виконтессой в библиотеке. То, что они были вместе, ничуть не удивляло Джулиана. Леклер и Бьянка любили держаться рядом, несмотря на то что в их роскошном особняке каждый при желании мог бы найти множество мест для уединения (в нем было ни много ни мало сорок комнат).
Это был далеко не первый роскошный особняк, который Джулиан посетил за сегодняшний день.
– Что ж, я рад, что ты зашел, Джулиан, – приветствовал его Леклер. – Ну и припозднился же ты! Я уже решил, не придешь...
– Извини, старина, неотложные дела...
– Неотложные, говоришь? У меня у самого к тебе срочное дело!
Бьянка приняла более грациозную позу. Сколько Джулиан помнил жену Леклера, она всегда держалась легко и непринужденно. Отец-американец в свое время оставил ей солидное наследство. Особой красавицей Бьянку, может быть, и нельзя было назвать, но со своими золотистыми кудрями, большими голубыми глазами и лицом-сердечком она была, как о ней говорили, «очень миленькой».
Мнение других, как и мнение света, о ее внешности, судя по всему, мало волновало Бьянку. Родив Леклеру четверых очаровательных детей, Бьянка в свое время шокировала общество, подавшись вдруг в оперные певицы. Она, кстати, весьма преуспела в этом. Впрочем, Бьянка обладала редким даром и прекрасно сочетала карьеру в искусстве с образцовой заботой о семье и хозяйстве. Но злые языки все равно поговаривали, что не иначе-де Леклер немного не в себе, коли позволяет жене вести богемную жизнь примы.
– Да, мистер Хэмптон, – проговорила Бьянка, – мы ждали вашего прихода с нетерпением. Мы все озабочены судьбой нашей дорогой Пенелопы после того, как граф столь недвусмысленно заявил о своих намерениях. Нам известна ваша горячая готовность в любую минуту помочь Пен.
– Прошу простить, мэм, – слегка поклонился он, – что в последнее время нечасто посещаю ваш дом. Кое-какие дела заставляют меня пребывать вне Лондона. Вот и сейчас я заехал ненадолго – мне снова нужно ехать, и вернусь я не очень скоро.
Бьянка подняла бровь:
– Может быть, вам нужна какая-то помощь, мистер Хэмптон?
– Боюсь, что вы мне ничем не сможете помочь, мэм. Но ваш муж мог бы.
Бьянка поднялась, поняв, что ее просят удалиться.
– В таком случае предоставляю это ему. Не лезу в ваши дела, но все-таки прошу вас хорошо подумать о том, как помочь Пен.
Джулиан давно уже дал себе клятву, что, пока жив, Пен к графу не вернется. Но теперь он должен был гарантировать ей не только свободу, но и безопасность.
– Чем могу служить? – спросил Леклер, когда Бьянка удалилась.
– У меня есть долги, которые нужно срочно погасить. Я рассчитываю на твою помощь.
– Насколько я тебя знаю, Джулиан, – покачал головой тот, – не в твоем духе влезать в долги! Что с тобой служилось? Проиграл в карты?
– Да, недооценил своего противника, он оказался такой пройдоха. Я принес кое-какие бумаги, которые ты должен подписать. – Вынув из-за пазухи бумаги, Джулиан положил их на стол.
Леклер кинул на них быстрый взгляд.
– Поговорим начистоту, Джулиан, – произнес он. – Дело касается моей сестры, не так ли? Ты хочешь взять в банке кредит для нее?
– Да, но оформлю на себя. Когда банк получит эти деньги назад, какая разница, кто на самом деле ими пользовался?
– Стало быть, она действительно уезжает. – Взгляд Леклера немного погрустнел. – Куда?
– Верджил, – произнес Джулиан, – я знаю, ты не тот человек, которому легко преступить закон. Не проси меня, чтобы я заставлял тебя это делать ради твоей сестры.
Обмакнув перо, Леклер подписал счет.
– Я надеялся, – произнес он, – что есть другое решение. И насколько же ты недооценил своего противника в картах?
– Очень сильно. Я должен был понять, чего от него можно ожидать, еще много лет назад. Все свидетельства были у меня перед носом, а я... Впрочем, в неправильной оценке этого человека виноват лишь я, а не ты и не она.
– Ты не прав, Джулиан. Вся наша родня виновата, что позволила ей выйти замуж за него. Что же до твоей роли во всем этом, то ты все время только и делал, что пытался помочь ей освободиться от этого монстра. И, говоря по справедливости, никто не сделал и не смог бы сделать для этой цели больше, чем сделал ты! – Он поднес бумагу к глазам. – Что ж, скажи ей, когда она устроится, я найду способ регулярно снабжать ее деньгами. Эх, черт побери, как все выходит по-дурацки! Получается, что я с ней даже не попрощался.
– Пен хочет уехать как можно быстрее. И инкогнито. Лишняя встреча с виконтом Леклером ей ни к чему.
– Если хочешь, возьми мою карету и шестерку лошадей. Если Пен хочет уехать побыстрее, то они мчат как ветер!
– Спасибо, я уже нашел другой экипаж. На твоем изображен фамильный герб, а, как я уже сказал, Пен хочет уехать инкогнито.
– Ну да, конечно, я и не подумал... – Он протянул Джулиану бумаги. – Ты ведь знаешь, Джулиан, что те дела, которые для меня действительно важны, я не привык передоверять никому. И если я доверяю тебе заботиться о безопасности моей сестры, значит, считаю тебя человеком действительно надежным.