Пытки и наказания
Шрифт:
1814 Восстановление испанской инквизиции Фердинандом VII.
1816 Инквизиция санкционирует применение пыток, официально запрещенных папой Пием VII.
1834 Полное упразднение испанской инквизиции.
1908 Священная конгрегация, учрежденная в 1542 г., переименована в Священную конгрегацию священного судилища (канцелярии).
1965 Священная конгрегация, учрежденная в 1908 г., переименована в конгрегацию вероучения, занимающуюся исключительно вопросами внутрицерковной дисциплины.
Совершенно независимо от папской или римской инквизиции испанская инквизиция была учреждена при Фердинанде
Руководимая великим инквизитором Томасом Торквемадой, инквизиция поставила своей первоочередной задачей полное уничтожение любыми средствами еретических верований и обычаев, в особенности иудеев и мавров. Однако, сообразуясь с буллой папы Сикста V от 1585 г., испанская инквизиция проявила завидную гибкость и включила в свою программу уничтожение всех форм колдовства, ворожбы и астрологии. Как организованный инструмент террора против инакомыслящих, инквизиция не имела себе равных по части кровавой жестокости в своих камерах пыток. Пытка стала неотъемлемой частью процесса расследования, и на свет появились изощренные методы истязания людей. Невозможно хотя бы приблизительно подсчитать количество жертв испанской инквизиции, но по достоверным данным, в одной только Андалузии в 1481 году сгорели на кострах 3000 еретиков и 17 000 прошли сквозь камеры пыток.
Методы расследования, единожды установившись, больше почти не менялись.
Показаний о фактах ереси святая палата инквизиции добивалась посредством добровольных признаний, сделанных в надежде на более легкое наказание или по так называемому «эдикту веры», который обязывал добрых христиан доносить на всех, кого они считали еретиками, в противном случае им грозило отлучение от церкви, если не что-нибудь более худшее. Если у инквизиторов в руках оказывалась хотя бы маленькая зацепка (prima facie), подозреваемого официально арестовывали (обычно глубокой ночью) и бросали в одну из тайных тюрем (carcelas secretas) инквизиции, которая старалась сразу же конфисковать имущество еретика, поскольку по вынесении обвинительного приговора это имущество автоматически переходило к церкви. Время, которое подозреваемый мог провести в этих сырых, кишащих паразитами, казематах, ничем и никем не ограничивалось; могли пройти месяцы, прежде чем узник узнавал, в чем его, собственно, обвиняют, и под давлением угроз полностью сознавался даже в тех грехах, которых не совершал. С целью выявления обманщиков и новообращенных, спешно принявших христианскую веру в надежде спастись, узников заставляли прочесть молитвы Ave Maria или Pater Noster. Затем следовали бесчисленные допросы инквизиторов, длившиеся месяцами, а иногда даже годами, после чего материалы дела передавались в суд.
О почти карикатурном величии судебных разбирательств повествует Маршан:
«Зал был завешан черными полотнищами, закрывавшими окна, и заседание происходило в полутьме. Впереди, в самом центре под черным бархатным навесом, стояло распятие Спасителя, а внизу на алтаре — шесть толстых восковых свечей в подсвечниках. В стороне пристроилась кафедра, с которой секретарь суда заунывным распевным голосом перечислял преступления подсудимого».
Привязывали к деревьям и они умирали от голода
Пронзали плоть когтями диких зверей
Душили дымом, выкуривая из пещер
Распарывали животы, вытаскивая наружу внутренности
Растягивали до тех пор, пока не ломались кости
Отрубали
Беременным женщинам вспарывали животы и выбрасывали на землю плод
Убивали прямо в церкви во время проповеди
Связывали людей по двое и сжигали
Заставляли надевать наполненные кипящим маслом сапоги и держать ноги над слабым огнем
Обвиняемый имел право на защиту и ему предоставлялся адвокат (не по его собственному выбору, а по назначению суда), в обязанности которого не входило опровержение обвинений, выдвинутых против его «клиента». Главной задачей защитника было уговорить подсудимого сделать добровольное признание. Кроме того, в качестве лучшей линии защиты он предлагал назвать имена тех, кто, по мнению подсудимого, донес на него. Если вдруг всплывало имя человека, находившегося под следствием в тюрьмах инквизиции, это обстоятельство могло пойти на пользу обвиняемому. Однако в остальном исход разбирательства был заведомо предрешен. Подсудимый мог просить о смягчении наказания, ссылаясь или на старость, или на молодость, не позволившую ему правильно оценить серьезность его преступлений; он мог сослаться на то, что был пьян, болен или не в своем уме. Однако если подсудимый имел неосторожность апеллировать к судьям, ссылаясь на душевную болезнь, инквизитор настаивал на том, чтобы проверить это в камере пыток.
Затем следовало совещание (consulta da fe — консилиум веры), на котором присутствовали инквизитор, епископ и несколько экспертов в области права и теологии, выносившее приговор.
Что касается инструментов пыток, которым отдавали предпочтение агенты испанской инквизиции, они были по тем временам самыми обычными, использовавшимися в гражданских тюрьмах. (Следует упомянуть, что святая палата имела обыкновение пользоваться услугами светских палачей). Самой распространенной формой пытки была сквассация, или подвешивание со шкива (см. сквассация), а также пытка водой (см. деревянный конь I); Однако к концу XVI — началу XVII веков в арсенале палачей инквизиции имелись уже более изощренные инструменты, которые непрерывно совершенствовались. Ни возраст, ни пол не могли служить защитой от камеры пыток, и с одинаковым энтузиазмом агенты инквизиции пытали на дыбе как древних стариков, так и юных девушек.
Когда из узника буквально выдавливали признание, важно было, чтобы в течение 24 часов он повторил свои показания инквизитору «добровольно».
Казнь через повешение женщины, душой которой завладели демоны.
Финальной стадией процедуры расследования было вынесение приговора. Если преступление оказывалось серьезным, приведение приговора в исполнение откладывалось до следующего публичного аутодафе. Менее серьезные преступления карались сразу же после судебного разбирательства.
В грандиозные спектакли, организованные инквизицией, превращались аутодафе — празднества, которые привлекали множество людей за мили вокруг (не в последнюю очередь потому, что присутствие на аутодафе вознаграждалось сорокадневной индульгенций).
Вечером, накануне празднеств, через город проходила процессия, направлявшаяся к центральной площади, где уже стоял алтарь с установленным на нем зеленым крестом, вечным символом инквизиции. Другой крест, обозначавший место предстоящей казни, стоял поодаль.