Р по - Д. Книга вторая
Шрифт:
– Глупая.
Он снова меня поцеловал. И я даже начала к этому привыкать.
– Ты меня спасла.
– У меня есть еще вопросы.
– Не сомневаюсь.
– Что изменилось? Почему пять лет назад ты не обращал на меня внимание , а сейчас вдруг рассмотрел? Я ведь не добилась никаких значимых успехов. Выучилась на Сопровождающую, набрала долгов, ничего значимого не сделала. Что в этом особенного?
– Ты обидишься, если я расскажу.
Захотелось топнуть ногой, но так как я все ещё сидела на стойке, то ногой досталось Златокрылому по мягкому месту.
– Хватит это повторять! Джулиан, я хочу знать. Это важно.
– Ладно. Тогда без обид. Когда
– Да, я помню, ты говорил. Школьницы тебе не нравятся. И что изменилось? Прошло всего пять лет! Мне было семнадцать,теперь - двадцать три. Не такая уж разница.
– Тебе так кажется. Помимо того, что секс с семнадцатилетней девчонкой кажется мне немного. гм. аморальным, ты была совершенно обычной дочкой богатых родителей,
которую подложили под делового партнера ради связей и денег. Занималась какой-то ерундой, училась столько, чтобы достойно вести себя на официальных мероприятиях. Встречалась с подругами, тратила деньги, не имела собственного мнения, только папино. И слабо представляла, что такое настоящая семейная жизнь - у тебя не было примера. Как, впрочем,и у меня. Мне было не интересно. Не хотелось с тобой говорить, не хотелось к тебе возвращаться.
Он заметил, как я погрустнела.
– Это не твоя вина, Квин. Тебя так воспитали. И на самом деле нам всем повезло, что ты влюбилась. Иначе тебе было бы совершенно плевать на мое поведение, ты бы осталась - и потеряла то, что имеешь сейчас.
– Что? Знание, как называется лоточек с едой для раздачи пассажирам в небе?
– О,ты себя недооцениваешь, рыжик. Ты повзрослела. Поумнела. У тебя появились цель, профессия. У тебя горят глаза. Ты мечтаешь чего-то добиться, у тебя есть стержень и умение постоять за себя. Так уж вышло - и я этим не горжусь, это не какое-то хорошее качество, а просто факт - что все девушки, в которых я влюблялся, были похожи на тебя. Но на тебя нынешнюю. Равную мне , а не бессловесное приложение в красивом платье. Жаль, что я не разглядел в тебе все это ещё тогда, когда мы были женаты. Мы упустили много времени, а с моими деньгами и связями ты бы уже сделала бы карьеру.
Чуть подумав, я осторожно сказала:
– Возможно, я бы не захотела сделать карьеру , если бы не ушла.
– А может, я бы смог помочь тебе. Кто знает? Хотя, если уж быть совсем честным,то идея воспитывать себе жену меня как-то тоже не привлекает. Мне вообще не стоило на тебе жениться. Но у нас с отцом всегда были специфические отношения. Ну что? Ты обиделась?
– Нет, - вздохнула я.
– Не обиделась. Ты такой, какой есть. И тебе нравятся девушки определенного типа. Хотя, как по мне, у Дары куда больше сходства с твоим идеалом. Вот уж сильная и независимая.
– У Дары нет многих твоих качеств, рыжик. Она вовсе не добрая и нежная, не такая веселая и совершено точно не такая красивая. А главное - Дара давно в прошлом, а ты здесь, настоящая, живая и согласная ко мне вернуться.
– Но ведь случается всякое. Если я вдруг стану неинтересна? Рожу ребенка, например, и стану проводить с ним все время дома? Перестану работать, потеряю квалификацию. Тебе снова станет скучно и ты уйдешь? К другой целеустремленной девушке с работы?
– Я не знаю, что будет дальше, рыжик. Но ты нравишься мне не потому что ходишь на работу. А потому что к тебе я могу прийти за советом. С тобой могу поговорить, и ты не отмахнешься, потому что проблемы мужа не идут ни в какое сравнение с новой коллекцией дизайнеров Подземного. Ты не бьешь в спину и не плетешь интриги. С тобой интересно и спокойно. И если мы однажды заведем ребенка, я буду брать вас с собой в каждый рейс, и мы
– Мне иногда кажется, что ты, Джулиан Златокрылый, упустил свой шанс стать звездой театра.
– Ты мне не веришь?
Сжалось сердце, когда в его глазах промелькнула тоска. Не обида и не раздражение, а именно серая тоска, как будто он и не ждал от меня понимания.
– Верю. Но как можно, будучи таким, играть роль совершенно невозможного хама, бабника и тирана?
Он улыбнулся.
– Я очень стараюсь.
И снова он потребовал поцелуев,только на этот раз не случайных, осознанных. Мы вместе, мы - пара. Не все пары проживают долгую и счастливую жизнь вместе. Иногда люди просто перестают друг друга любить, а иногда один остывает, а второй остается с разбитым сердцем. Но если не рискнуть, сердца разобьются сразу у двоих. И склеить их не получится.
– Стой... – Я с усилием оторвалась от его губ и мягких неторопливых поглаживаний шеи.
– Так можно? Тебе ничего не будет?
– После обращения есть несколько часов, когда контролировать дракона легче. Не настолько, чтобы пуститься во все тяжкие. Но хоть немного помечтать о тебе.
Остаток ночи мы провели вот так: целуясь, сидя на стойке представителей, осторожно изучая границы дозволенного в ожидании, когда кто-нибудь придет и спасет двух бедолаг, застрявших в закрытом драконпорте.
Отсчитывали время до открытия и оба думали об одном и том же: вот бы минуты медленнее шли.
Только объясните это кто-нибудь дракону!
Мне не следовало радоваться тому, чем закончилась командировка в Океаниум, но я едва удержалась от счастливой улыбки, когда снежный дракон, наконец, приземлился в драконпорте Плато. Я так быстро начала считать север домом, что даже испугалась восторга, который испытала, вдохнув свежий морозный воздух.
Я не лишилась работы, зрения,и хоть все равно получу выговор за то, что уснула, считаю, что отделалась довольно легко. А вот Дара получила по полной,и не скажу, что сильно ей сочувствовала. Никак не получалось войти в ее положение. Я тоже любила Джулиана,и тоже ревновала, а в отличие от нее у меня были для этого реальные поводы.
Но, конечно, основной причиной прекрасного настроения было то, что я узнала наконец все тайны Джулиана. И оказалось, что он вовсе не издевается, не играет со мной, а всего лишь бережет. Я даже подумала, что все его язвительные замечания - лишь защитная реакция, чтобы держать и меня и себя на безопасном расстоянии. Но подумала и все же решила не идеализировать Златокрылого. У него все еще поганый характер.
Даже целая кипа бумаг, которые пришлось написать, подписать и сдать, не испортила мне день. Тем более, что основную работу Джулиан сделал сам - чтобы я не напрягала глаза. Чем окончательно уничтожил во мне зачатки здорового цинизма. Я снова чувствовала себя семнадцатилетней влюбленной дурочкой. Приходилось напоминать себе, что, во-первых, та дурочка была не самой умной девушкой на свете, а во-вторых, у нее не было ответственной работы.
– О чем задумалась?
– спросил Джулиан, когда мы закончили с отчетами и вышли на улицу.