Р. Говард. Собрание сочинений в 8 томах - 8
Шрифт:
— Да, не было, но я недавно вернулся и узнал, что собака, которая прежде была Ахмед-пашой, сидит в западне в этой комнате. Ради такого случая я облачился в подобающее мне платье. — Повернувшись к Повелителю мертвых спиной, Али ибн-Сулейман подошел к идолу.
— Эй, неверный! — крикнул он, — выходи и прими удар моей стали! Вместо ожидающей тебя собачьей смерти, которую ты заслужил, я предлагаю тебе благородный поединок — твой топор против моего меча. Выходи, или я выведу тебя оттуда за бороду!
— У меня нет бороды, — насмешливо отозвался детектив. — Подходи и попробуй достать меня!
— Даже
— Могу ли я довериться ему? — пробормотал Харрисон.
— Друзы держат свое слово, — прошептала Джоэн, — но есть еще Эрлик-хан…
— Кто ты такой, чтобы раздавать обещания? — крикнул Харрисон. — Здесь распоряжается Эрлик-хан.
— Только не в вопросах моей личной мести! — последовал высокомерный ответ. — Клянусь честью, ни одна рука, кроме моей, не коснется тебя, а если погибну я, то тебя отпустят на свободу. Так я говорю, Эрлик-хан?
— Пусть будет, как ты желаешь, — ответил монгол, разводя руками в знак отказа влиять на развитие событий.
Джоэн судорожно стиснула руку Харрисона и горячо зашептала:
— Не верьте ему! Он не сдержит своего слова! Он предаст и вас, и Али, обоих! Он никогда не стремился к тому, чтобы друз вас убил, — и теперь он хочет наказать Али, сделав так, чтобы вас убил кто-то другой! Не надо, не надо…
— В любом случае нам крышка, — тихо сказал Харрисон, стирая пот и кровь, заливавшие ему глаза. — Пожалуй, стоит попытаться. Если я откажусь, они скоро опять полезут на нас, а из меня кровь хлещет так, что скоро я ослабею и не смогу драться. Воспользуйся случаем, девочка, и попытайся удрать, пока все наблюдают за мной и Али. — И он громко крикнул: — Со мной здесь женщина, Али. Отпусти ее, прежде чем мы начнем сражаться.
— Чтобы она привела тебе на выручку полицейских? — спросил Али. — Нет. Она умрет с тобой или останется жить, если ты победишь. Ты идешь?
— Иду, — ответил, скрежеща зубами, Харрисон. Перехватив поудобнее топор, он выскользнул из ниши, мрачный, мертвенно-бледный, с залитым кровью лицом и одеждой, мокрой от бурых кровавых пятен.
Али ибн-Сулейман пружинистой, упругой походкой начал приближаться к противнику. В его руке голубым огнем сверкало широкое лезвие кривой сабли. Борясь с внезапно навалившейся на него слабостью, Харрисон занес топор — но в этот момент раздался негромкий хлопок и что-то ударило его по голове, разом отняв у него способность двигаться. Он не заметил, как упал, но почувствовал, что лежит на полу. Сознание продолжало работать, но язык и тело отказывались повиноваться ему.
Словно через пелену до него долетел отчаянный вопль, и стрелой подлетевшая к нему фигурка в белом — Джоэн Ла Тур — упала на колени подле него и принялась судорожно ощупывать его тело.
— Собаки, собаки! — рыдала она. — Вы его убили! — Голос ее сорвался на крик: — Где же твое слово, Али ибн-Сулейман?
Со своего места на полу Харрисон видел над собой Али. Его кривая сабля все еще была занесена для удара, глаза метали искры, рот был широко раскрыт. Вся его фигура выражала одновременно удивление и ужас. А позади друза стояла безмолвная толпа, сбившаяся
— Мое слово! Моя честь! Клятва именем Золотого Тельца! Из-за тебя я ее нарушил! Ты опозорил меня перед неверным! Украл у меня и отмщение, и честь! Разве я пес, чтобы так обращаться со мной? Айя-Маруф!
Его вопли сменились кошачьим визгом, и он вихрем налетел на Фэнг Йима, сверкнула голубая сталь, и предсмертный вопль китайца захлебнулся в ужасном бульканье. Голова убитого скатилась с плеч и, фонтанируя струйками крови, глухо шмякнулась об пол и застыла в отвратительной ухмылке, казавшейся особенно зловещей в заливавшем помещение золотистом свете. С победным боевым кличем Али ибн-Сулейман рванулся к фигуре в длинном одеянии, сидевшей на диване. Люди в фесках и тюрбанах бросились врассыпную, освобождая друзу дорогу. Вновь полыхала голубая сталь, лилась кровь, раздавались отчаянные вопли.
Харрисон видел, как сабля друза, ярко блеснув отсветами золотых огней, обрушилась на прикрытую капюшоном голову Эрлик-хана. Повелитель мертвых скатился на пол. Пальцы его конвульсивно сжимались и разжимались.
Остальные обступили обезумевшего друза, нанося ему колющие и рубящие удары. Кольцо вокруг него становилось все более плотным, но, несмотря ни на что, в гуще этой тяжело пыхтящей, ревущей, матерящейся толпы продолжали метаться всполохи голубого огня, а окровавленная голубая сабля упорно продолжала рубить плоть, сухожилия, кости, и под топочущие ноги валились все новые изувеченные тела. Под напором сражающихся алтарь был опрокинут, и тлеющие благовония попали на ковры. Через мгновение пламя уже лизало настенные драпировки. Набирая силу и гудя, огонь охватил целую стену комнаты, но в пылу битвы никто не обращал на это внимания.
Харрисон почувствовал, как чьи-то тонкие руки тащат его по полу. Всхлипывая, судорожно переводя дыхание, но ни на минуту не ослабляя усилий, Джоэн упорно волокла неподвижное тело могучего полицейского в клубах удушающего, разъедающего глаза дыма. Вдруг детектив ощутил дуновение свежего ветра и почувствовал под собой не устланный коврами деревянный пол, а асфальт.
Он лежал в переулке, сверху на него лениво моросил дождь, а впереди поднималась стена, ставшая багровой в свете разбушевавшегося пожара. Сбоку от него тянулись развалины старых причалов, а на речной глади разгоралось алое зарево. До него донесся вой пожарных сирен, и он понял, что вокруг собирается возбужденная, шумящая толпа.
Жизнь, способность к движению медленно возвращались к его оцепеневшим членам. Он приподнял голову и увидел склоненную над ним Джоэн Ла Тур, не обращавшую внимания ни на капли дождя, ни на то, что тело ее было едва прикрыто полупрозрачной одеждой. По лицу девушки струились слезы. Увидев, что он пошевелился, она вскрикнула.
— Живой! Я чувствовала, что вы все-таки живы, но боялась, что они догадаются…
— Это контузия, — глухо отозвался он, — меня просто долбануло по голове. Пуля прошла по касательной. Вырубило меня на несколько минут — я прежде видел, как такое бывает… А вы меня вытащили…