Раб фараона
Шрифт:
– Для второго писца саиского номарха ты слишком осведомлен, Менес. Но твоим сведениям о визите Рахотепа нет цены. Значит, Хоремхеб потихоньку вербует сторонников! Чуешь, чем здесь пахнет Пэнтоэр?
– Еще бы! Государственная измена! У Рахотепа большие связи еще по прошлой борьбе против Эхнатона. Он знает и военных, и жрецов! И здесь он находиться не должен. Он должен ехать в Сирию к Хоремхебу. Так считают чиновники Тутанхамона.
– Но нам повезло, что у Менеса острый взор!
– А Менес ждет откровенности за откровенность, – хозяин снова налил гостям вина.
– Что же тебе интересно узнать, Менес? – спросил Нехези.
– Когда
– Нового фараона? – Нехези улыбнулся. Менес бил прямо в цель. Пустяками не интересовался. – Это опасная информация. Не боишься узнать тайны, которые могут стоить тебе головы?
– Это зависит от того, как воспользоваться такими тайнами, Нехези.
– Это нужно знать не только тебе, но и твоему номарху? Не так ли? – спросил Нехези.
– Номарх Саиса имеет титул «эрпат», как я уже сказал. Но титул дарован ему Эхнатоном. Тутанхамон не забрал этого титула, но что сделает другой фараон, который придет после Тутанхамона?
– Иными словами не заберет ли Эйе или Хоремхеб, если станет фараоном, того, что даровал Эхнатон?
– Ведь Эхнатона прокляли и все его установления отменили. Это волнует моего господина. Пока он имеет право передать ном своему сыну. Он не только наместник фараона, но по титулу «эрпат», еще и князь Саиса.
– Хоремхеб отберет титул, – сказал Пэнтоэр. – В этом номарх может не сомневаться. Он стоит за старую систему управления, и за отмену всех выданных в правление фараонов Эхнатона, Семенхкара и Тутанхамона грамот на владение землями и городами.
Менес пожал плечами и сказал:
– У нас здесь много говорят о царице Анхесенамон. Говорят, что она скоро может стать новой Хатшепсут и править всем Египтом. Её муж Тутанхамон уступит ей власть?
– Такие разговоры идут, – сказал Нехези.
– Но это значит, что Тутанхамон устал от власти?
– Многие говорят так в Мемфисе, – ответил Нехези.
– И как на это посмотрит Эйе? Захочет ли он такого возвышения своей внучки?
– Анхесенамон совершенно не похожа на Хатшепсут. Царица влюблена в своего мужа фараона. Она образец верной жены. И эта пара Тутанхамон и Анхесенамон напоминает пару Аменхотеп Третий 15 и Тии 16 .
15
Аменхотеп Третий – отец фараона Эхнатона. При его правлении Египет достиг наивысшего могущества. Двор фараона утопал в роскоши.
16
Ти или Тейе, любимая жена Аменхотепа Третьего. О любви этой пары в Египте слагали легенды.
– Но наш фараон Тутанхамон, да живет он вечно, власти не любит. Это совсем не Аменхотеп Третий.
– Тутанхамон носит Двойную корону. И царство Верхнего и Нижнего Египта при его правлении стало стабильным.
Менес усмехнулся.
– Нехези, я уже сказал тебе, что я твой друг и не изменился. А вот ты не желаешь быть откровенным со мной. Неужели ты думаешь, что я поверю твоим словам? Тутанхамон – хороший государь?
– А ты считаешь иначе? – спросил Нехези.
– Твой господин Эйе считает иначе. Высшие офицеры армии считают иначе. В Сирии стоит Хоремхеб и с ним 15 тысяч
– Армия еще не все в Египте, Менес. Есть жрецы, и есть чиновники. От них также многое зависит.
– Но армия – это сила! – настаивал Менес.
– Сила для захвата власти, но не для её удержания. Власть мало захватить. Мало сесть на трон! Вот Семенхкара сел на него. И сколько он правил страной? А Хоремхеб умеет ждать. И мой господин Эйе умеет ждать, когда плод сам упадет к нему в руки…
***
После пиршества гостей развели по отведенным для них покоям.
Секретарь чиновника Эйе хотел повалиться спать, но он получил свой папирус и решил заглянуть в него. Это было послание от Мерани! Сон как рукой сдуло! Она назначила ему встречу у храма Балла! И встреча эта была назначена на сегодняшнюю ночь.
Он быстро отправился к Менесу и попросил провести его к месту встречи.
– И ты пойдешь туда ночью? – удивился Менес.
– Но она зовет меня. Ты понимаешь? – вскричал Нехези. – Я не видел её так давно! Могу ли я не пойти? Да я минуты считаю до нашей встречи.
–С чего это твоей подружке было выбирать для встречи такое место и такое время? Смахивает на ловушку, Нехези. У храма Балла хорошие дела по ночам не делаются.
–Это писала она! Здесь есть знак, который известен только ей и мне. Так ты проведешь меня?
– Если хочешь! Но мне это не нравиться. Нужно будет захватить слуг.
– Нет! Она предостерегает от этого. Слуг не нужно. Иначе она на встречу не выйдет и кто знает, когда я смогу увидеть её.
– Нехези! Это уже слишком. Если тебе не дорога твоя голова, то моя мне очень дорога. А если её появление здесь и появление Рахотепа связаны? Ты о таком не подумал?
– Нет, Менес. Они не могут быть союзниками.
***
Храм Балла был плохим местом в Саисе и особенно в ночное время. Это знали все, и именно поэтому Мерани назначила Нехези там свидание. Она действовала как все в её братстве, не боясь ночных духов и грозных богов. Менес этого не знал и потому подозревал засаду. Но Нехези отлично помнил поведение Мерани и чувствовал, что ничего ему в этот раз не грозит.
– Все, Менес, – Нехези посмотрел на друга и добавил. – Ты можешь идти.
– Оставить тебя здесь одного? За кого ты меня принимаешь, Нехези?
– Иди и не мешай мне. Ничего со мной не случится.
– Но…
– Не возражай. Прошу. Просто уходи и все.
Менес не стал больше спорить. Все формальности были соблюдены. Он предлагал свою помощь другу, но тот отказался. В чем же он может себя упрекнуть? Ни в чем. И второй писец наместника Саиса отправился к себе домой.
А Нехези стал ждать. И действительно, когда луна скрылась за тучами, к его плечу прикоснулась мягкая женская рука. Мерани!
– Это я, – прошептала она.
– Я сразу узнал тебя, – Нехези схватил её за плечи и привлек к себе. – Запах твоих волос не изменился за эти годы.
– Ты помнишь, как пахнут мои волосы?
– Я не забывал об этом ни на минуту.
–Ты стал настоящим придворным, Нехези. Научился лгать придворным дамам из свиты царицы.
– Нет, Мерани. В моем сердце была только ты. Я не смог тебя забыть, как ни старался. Я даже проклинал тебя. Думал, что, когда мы встретимся и не взгляну в твою сторону, но сейчас рад, что ты рядом. Ничего не могу с собой поделать. Хотя и знаю, что ты бы по своей воле не пришла ко мне.