Раб своей жажды
Шрифт:
— Да, — кивнул профессор, озираясь. — Как и до полковника Пакстона с его полком.
Наконец мы подошли к участку стены, где находился заброшенный оружейный склад. Слава Богу, оружие было еще там. Мы начали вооружаться, но Элиот, которого мы поставили часовым, вдруг воскликнул:
— А у нас компания. Взгляните-ка вон туда!
Я поднял глаза. Из развалин города появилось около тридцати фигур — существа стояли и спокойно наблюдали, как мы выкапываем оружие. Я взглянул направо… налево… вон еще сидят, стервецы, и следят за нами. Их план был ясен — они отрезали нам пути отступления, прижав к глубокой пропасти. Я взглянул на мост и, к своему удивлению,
— Какая-то подозрительно заброшенная башня. Ничего необычного за ней не числится? — обратился я к профессору Джьоти.
— Ну да, заброшенная, — медленно произнес он. — Но это не значит, что башня пуста.
«Что верно, то верно», — подумал я, но приходилось рисковать. Другого выбора у нас не было. Я раздал все, что мы нашли на складе: оружие, взрывчатку, боеприпасы. Остальное приказал скинуть в пропасть. Из глубины ее уже не поднималось огней, но для наших целей расщелина казалась достаточно глубокой. Мы даже не услышали, как выброшенные нами винтовки достигли дна. Нам пришлось отступить к мосту. Как я уже говорил, он был украшен прекрасной резьбой, но я знал, что вскоре этому шедевру суждено погибнуть, ибо у подножья стены собралась уже огромная толпа, и я боялся, что в любой момент существа кинутся на нас. К счастью, опыт сапера, подученный в Пенджабе, сослужил мне хорошую службу — я живо начинил мост взрывчаткой, и мы, укрывшись, стали ждать, как будут разворачиваться события. Однако ничего не происходило. Полуденное солнце клонилось к закату, а существа продолжали следить за нами, оставаясь у стены. Однако с каждым часом число их возрастало.
Вскоре пики на западе подернулись розовой дымкой. Во мне нарастало нетерпение. Я не хотел ждать темноты, чтобы начать сражение. Я хотел вступить в бой пораньше, чтобы задать хорошую трепку этим сволочам и показать, чего мы стоим. Взглянув в дальний край расщелины, я заметил статую Кали на ее ужасной машине, и мне в голову пришла одна идея.
— Профессор, — сказал я, — прикройте нас огнем. Мы с Каффом пойдем и сбросим этот ужасный инструмент пыток в пропасть. Если это не сработает, значит, этих тварей уже ничто не поднимет.
Профессор нахмурился и кивнул. Он опустил винтовку, и мы со старшим сержантом перебежали через мост. Когда мы кинулись к статуе, я услышал, как толпа за нами зашевелилась. Я обернулся — вперед двинулись немногие, но как только Кафф, раскачав статую, продемонстрировал наши намерения, до нас донесся низкий рев, и весь строй существ пришел в движение.
— Скорее! — крикнул нам Элиот.
Мы поднажали, но статуя все не опрокидывалась. Вдруг от толпы оторвались трое-четверо и заковыляли к нам.
— Пробуем в последний раз! — призвал я.
Позади уже слышались шаги, но мы все раскачивали, а потом старший сержант испустил ужасное проклятие, и тут же раздался грохот металла и дерева. Статуя зависла на краю пропасти. Солнце осветило блестящие крюки, на какое-то мгновение окрасив их красным, и вся эта проклятая машина рухнула в пропасть. Я проводил ее взглядом, но вдруг почуял за собой вонь разлагающейся плоти и, обернувшись, увидел прямо перед собой ужасные, мертвые глаза. Я свалил существо добрым хуком слева. Оно начало было опять подниматься, но я прострелил ему сердце, и тварь осталась лежать, дергаясь, как подстреленная птица.
«Одним гадом меньше, — подумал я. — Но сколько их тут еще?»
Мы отступали, а толпа, придя в движение, старалась отрезать нас от моста. Я уж было решил, что мы до него не доберемся, ибо эти стервецы буквально хватали нас за пятки, были чертовски близко. Мы кинулись через мост, за нами — туча преследователей, а когда мы добежали до дальнего конца моста, я услышал, как у моих ног шипя пробежал огонь по змейке фитиля к пороху. Мы рванулись вперед, упали и заткнули уши. Мост взлетел ни воздух, а наши враги посыпались вниз, в бездонную расщелину.
Все прошло как по маслу, и мы получили передышку. Толпа отхлынула от вэорванного моста, а оставшихся мы легко перебили. Но тем временем уже сильно стемнело, и я понял, что ночью начнется настоящее сражение. Вскоре на небе зажглись звезды, и мы двинулись вдоль городской стены. К счастью, мой бинокль удачно пережил последние несколько дней, и в него я разглядел, что замыслили эти проклятые твари.
— Они рубят деревья и тащат их наверх. Клянусь Господом, мы должны остановить их, прежде чем они доберутся до расщелины, — пробормотал я.
Мы устроили отличный спектакль! Как только существа приблизились, мы встретили их всей мощью ружейного огня и на некоторое время задержали. Но они не гибли… Мне раньше не доводилось сражаться с таким противником, и они, в конце концов, одолели нас своей численностью. Вскоре эти сволочи сгрудились у края пропасти, перекинули через расщелину дерево и начали карабкаться по нему. Мы навели ружья и открыли по импровизированному мосту плотный огонь. Это была чертовски трудная задача, но вскоре дерево с кишащими на нем существами рухнуло в пропасть. Впрочем, мы догадывались, что на их место встанут другие и рано или поздно они переберутся к нам. Я начал подумывать о том, что пришло время отступить, ибо на башне отбиваться будет легче, чем на открытой местности. Я отдал приказ, и мы стали готовиться к отходу. Кафф нес Элиота и ящик с боеприпасами, а профессор сопровождал их. Я же остался на позиции, побивая наступающих тварей как только мог, но положение становилось отчаянным, ибо я был похож на комара, пытающегося остановить рвущегося напролом слона. Раздался сильный треск, и второе дерево рухнуло на нашу сторону пропасти. По стволу его уже ползли бесчисленные сонмища гадов.
«Пора сматываться», — подумал я.
С достоинством я отступил к башне. Позади кучка существ пересекла пропасть и с завываниями двинулась за нами, У самой башни меня поджидал старший сержант Кафф, он и провел меня через двор в наш последний бастион. Мы оказались в длинном помещении с низкими потолками, похожем на молельню храма. Здесь, как и во дворце, главное место занимал пустой трон. Двери позади него вели в темноту, но сбоку, из незаметного коридора, изливался свет. Туда-то мы и направились. Мы взбежали по лестнице. Проход становился все уже, и на бегу я услышал шаркающие шаги наших преследователей — очевидно, существа заметили, куда мы зашли, и теперь гнали нас в ловушку. Свет становился все ярче, и наконец я увидел факел в руках профессора Джьоти — ученый поджидал нас, скрючившись в коридоре.
— Весьма необычная находка, — улыбнулся он нам. — Посмотрите на эти фрески. Им, должно быть, многие века.
Он поднял факел, проведя им вдоль стены, и передо мной замелькали весьма непристойные изображения — женщины, в разной степени раздетые, питались чем-то похожим на человеческие останки. Весьма подходящие к нашему положению картинки, и, признаюсь, на мгновение от этих изображений у меня захватило дух — столь живыми они были. Но времени изучить их повнимательнее не было — шаги преследователей раздавались все ближе, и, обернувшись, я увидел блеск бесцветных глаз.