Рабочее созвездие
Шрифт:
Александру Яковлевичу Колесникову, Герою Социалистического Труда, члену ЦК КПСС, бригадиру горнорабочих очистного забоя, на своем веку пришлось работать на трех шахтах, бывать на очень многих у нас в стране и за рубежом. Но проходит день, второй — и все его мысли о родной «Молодогвардейской».
Здесь родился девиз сегодняшнего и будущего: «Ни одного отстающего рядом!» Вобрал он в себя одну из главных предпосылок времени: жизнь — это постоянное движение вперед, она не терпит остановок, замедления.
Первым горняцким учителем Колесникова был товарищ отца Рубан, вторым, уже на шахте «Северной» (пласты на шахте № 4—3-бис,
Мамай делал разборы удачных и неудачных дней. Неудачных в первые годы работы Александра Яковлевича на «Северной» было предостаточно. Бригада и шахта недодавали десятки и сотни тонн угля. Что больше всего запомнилось тогда Колесникову? Неудовлетворенность и бригадира, и всей бригады. Всегда что-то мешало: то пережимало пласт, то барахлил компрессор, то крепление не успели подвезти.
Мелкие недостатки в организации труда можно было устранить, но Мамай, да и все члены бригады искали главное звено.
Бригада тогда работала на четырнадцати десятиметровых уступах. Что получалось? Пройдет опытный забойщик уступ до конца и начинает зарубывать «угол» нового, а он, этот злополучный «угол», угля дает мало, а времени отнимает много.
Как же перестроить работу? Пробовали по-разному. Сокращали, например, уступы, чтобы за смену пройти два и, таким образом, перекрыть норму. Но получалось, что за смену необходимо было два раза зарубывать тот «угол». Не у каждого получалось, приходилось посылать в забой дополнительно трех-четырех человек.
Выход они, конечно, нашли. Продлили уступы до четырнадцати метров. Стало на лаве меньше забойщиков, понизилась себестоимость. Но перевыполнение несколькими забойщиками нормы мало влияло на общий успех.
Александр Яковлевич помнит, как Мамай высказал такую мысль: «Вот если бы каждый горняк нарубывал сверхпланово, пусть для начала немного — по одной тонне угля. А для всей шахты, объединения?..»
Инициативу поддержали сначала на собрании бригады, потом — коллектива шахты. В адрес Ворошиловградского обкома партии поступило следующее письмо:
«Мы, дорогие товарищи, хотим высказать свои мысли, как нам, шахтерам, лучше организовать социалистическое соревнование, чтобы быстрее положить конец отставанию угольной промышленности и дать стране больше угля…
На наш взгляд, успеха можно достичь тогда, когда каждый горняк четко определит свое место в соревновании. Скажем откровенно: выходит так, что коллективное обязательство никого ни к чему не обязывает, ведь составляется оно, в основном, в кабинетном порядке, наспех, обсуждается для формы, а чаще всего — просто объявляется во время наряда. За таким формальным обязательством, как правило, не видать человека, его трудового вклада в общее дело.
Что мы предлагаем? Мы предлагаем, чтобы каждый рабочий добычной бригады взял на себя такое обязательство: давать ежедневно сверх нормы — тонну угля. С этих тонн должны складываться обязательства бригад, смен, участков и шахт — обязательства, за которые будут отвечать каждый отдельно и все вместе».
Так, на страницы газет, журналов, в передачи радио и телевидения пришли крылатые слова:
Трудовая биография Александра Яковлевича Колесникова на «Северной» складывалась довольно удачно. Через некоторое время его посылают на курсы машинистов угольных комбайнов. По правде говоря, это была его давняя мечта.
Что ему запомнилось на «Северной»? Освоение новой угольной техники. После встреч с Николаем Мамаем, конструктором угольных комбайнов Владимиром Распоповым из Донецка почувствовал себя во времени, в котором были свои измерения сегодняшнего и завтрашнего. Из вчерашнего для него вырастало сегодняшнее и, ах, как хотелось хоть краешком глаза заглянуть в завтрашнее.
Они — Григорий Хамза, Евгений Могильный, Юрий Баранов, Виктор Темников и другие — «учили» сначала комбайны, а потом и комплекс рубать уголь. Николай Яковлевич Мамай удостоился Ленинской премии, бригада освоила комбайн Распопова и ежесуточно выдавала из забоя по две тысячи тонн угля. По тем временам достижение было очень высокое.
О бригаде и бригадире говорила вся страна. Николай Мамай удостоился высокого звания Героя Социалистического Труда, окончил Краснодонский горный техникум и перешел на инженерно-техническую работу, а бригаду передал Колесникову.
В Краснодонском горкоме партии Александру Яковлевичу сказали: «Мамай принял эстафету от Алексея Стаханова, смотри, не подведи!»
Шестидесятые и начало семидесятых годов для бригады были периодом накопления опыта, освоения того, что совсем недавно казалось недостижимым. Но как в нашей повседневности бывает, — приходит, или, вернее, наступает момент, когда успехи перестают удовлетворять, возникает потребность, образно выражаясь, выходить на новый горизонт. Эта потребность заложена в нашем социалистическом способе жизни, в понимании ее процессов.
Незабываемые семидесятые. Александру Яковлевичу горняки оказали высокую честь, избрав его делегатом XXIV съезда КПСС. В свою очередь, доверие делегатов съезда — его избирают кандидатом в члены ЦК КПСС.
Потом был разговор в Краснодонском горкоме партии: ему предложили возглавить бригаду на только что введенной в действие шахте «Молодогвардейской». Ежесуточная ее проектная добыча — четыре тысячи тонн. Согласился, но просил: пусть вместе с ним перейдут и несколько опытных горняков «Северной». Знал: в новой бригаде прежде всего необходим надежный костяк, как принято говорить в таком случае.
На «Молодогвардейской» все впечатляло: и техника, и новые комплексы, среди них КМ-87, надежный трудяга, и размах — лава нарезалась на пятьдесят-семьдесят метров, выработка не закреплялась, но особенно радовали пласты двухметровой толщины.
Были здесь, как вскоре выяснилось, и свои минусы. Это прежде всего сложная геология. Лаву топило, зажимало, заваливало. Больше разбирали завалы да вытягивали деформированное крепление, чем рубали уголь.
Бывало, во время перекура соберутся Виктор Аристархов, Павел Евтушенко, Владимир Павленко, Евгений Могильный, Виктор Темников и слушают веселый неунывающий голос секретаря парторганизации Виктора Голотовского. О чем тот ведет речь? А о том, как раньше их в буквальном смысле топило в лаве. Кто-кто, а самый низкий Голотовский это хорошо помнит — по шею был в воде. А теперь же как, когда зажимает? Что-то унывать начали молодые.