Работа с риском (сборник)
Шрифт:
– Молодая?..
– В смысле возраста?
– В смысле стажа.
– Третий месяц у нас. После курсов. А так, тридцать лет, бывшая медсестра из Мариинской больницы. Вот распечатка…
Стас протянул Чернакову лист с цифрами. Тот пробежал глазами столбцы. Да, почти каждая крупная покупка шла с «золотой» десятипроцентной скидкой, максимальной из всех предусмотренных в «Планете». Можно, конечно, предположить, что кассиру «везло» на обладателей дисконтных карт, но, как правило, подобное везение было организовано им самим.
Дело в том, что некоторые работники, в том числе и кассиры, вместо премий получали дисконтные карты
Допустим, к кассе подходит покупатель, набравший товара тысяч на двадцать – тридцать, не имеющий пока никакого дисконта. Заботливый продавец предлагает – не желаете ли воспользоваться хорошей скидкой? Но с маленьким откатом – рублей пятьсот мне за услугу. Кто ж откажется? Или ничего, или тысяча-другая экономии. Конечно, желаю!.. Кассир прокатывает свою персональную карточку, и оба довольны. А иногда и вообще покупателя не спрашивает. За месяц к основной зарплате можно «напрокатывать» небольшую добавку, которая в три-четыре раза превысит саму зарплату.
В принципе, ничего противозаконного в этом не было. В стоимость большинства товаров заложена и возможность скидки, но магазин все равно несет убытки. Ладно б если откат возвращался в кассу, но он же остается у кассира! Если все начнут химичить подобным образом, придется отменять дисконтные карты или торговать себе в убыток.
Опытные кассиры не злоупотребляли этим фокусом, понимая, что все операции фиксируются в компьютере и, если что, их легко просчитать. Так, баловались раз-два в месяц, не больше. Те, кто понаглее, прокатывали карточку на каждом втором покупателе. Поди докажи, что это не совпадение!..
Поэтому для таких работников приходилось устраивать контрольные закупки. Кто-нибудь из подставных набирал товара баксов на пятьсот – тысячу и становился в нужную кассу. С пойманным за руку кассиром проводилась беседа о недопустимости пользоваться добротой хозяев предприятия. И если это хоть раз повторится, приговор будет суров, но справедлив. Всеобщее презрение и пожизненное лишение возможности переступить порог нашего супермагазина. И вообще – когда-либо сесть за кассовый аппарат. Рекламу обеспечим.
В большинстве случаев беседы хватало: кассиры дорожили своими рабочими местами. Дисконтная карта у них, разумеется, отбиралась.
– Хорошо, сделаем, – кивнул Чернаков, убирая распечатку в стол. – Что-нибудь еще?..
– Да нет, все спокойно. Ночью «объемник» [5] в зале шесть раз сработал, еле врубились в чем дело.
5
«Объемник» – датчик охранной сигнализации, реагирующий на движения в замкнутом помещении.
– И в чем?..
– Цветок на кассе стоял. В горшке. Он, оказывается, по ночам листья распускает, собака. Вот лист в луч и попал…
– Зато не спали!.. – ухмыльнулся шеф СБ.
– Да мы и так не спим. Почти… Да вот еще… Не знаю, может, и ничего страшного…
Чернаков насторожился. Стас никогда не поднимал панику на пустом месте.
– Ну? Не томи!..
– Вчера парочка
– И что? – не понял Чернаков.
– Во-первых, у нас на дверях предупреждение, что снимать ничего нельзя, во-вторых, если бы он ее на фоне какой-нибудь елки или деда-мороза фоткал, я б еще понял, а то в отделе красок. Причем, в таком месте, где «секреток» нет. Я Мишу попросил их до кассы проводить и на улице посмотреть. В общем, они целый час по залу ползали, по сторонам глазели, а купили две банки с краской. Потом сели в джипарь и укатили. Миша номерок на всякий случай записал.
Стас положил на стол небольшой листик с номером.
– Может, конечно, просто от безделья слонялись, а может, и высматривали чего.
– Хорошо… Спасибо.
Чернаков спрятал бумажку в ежедневник. Скорей всего, молодые люди действительно просто слонялись, Стас перестраховывается, но инициативу сотрудников надо приветствовать.
…В течение пяти минут в кабинет подтянулась новая смена. Дневные и суточные охранники, старший наряда и его помощник, два детектива. Последние были без формы. По понятным причинам. Их задача – выявлять несунов в зале и передавать информацию на контроль. Работали они тоже посменно. Два дня одна пара, два – другая. Они старались не светиться среди персонала, обедали не в служебном кафе, а за пределами магазина. Трое из детективов когда-то служили в оперативно-поисковом управлении, в службе скрытого наблюдения. Выйдя на пенсию, продолжили филерскую деятельность. Под видом покупателей гуляли по залу и высматривали расхитителей капиталистической собственности.
Четвертый детектив, Толик Бушуев, самый молодой из всех, трудился до «Планеты» опером в местном отделе милиции. Из всех детективов именно с ним у Чернакова сложились наиболее доверительные отношения. Несмотря даже на пятнадцать лет разницы в возрасте. Толик, как и Вячеслав Андреевич, ко многим вещам относился иронично. Причем ирония эта была в допустимых рамках и всегда по делу.
Собственно, ирония и стала причиной увольнения Бушуева из органов. Как-то он пошутил над самым святым – показателями. Надоело ему сочинять всякую чушь в постановлениях об отказах в возбуждении уголовных дел, говоря проще – «отказниках». Что у потерпевшего, к примеру, не украли кошелек, а он сам его якобы посеял, что дамочку не изнасиловали, а она сама дала… И прочие чудесные, но маловероятные истории.
В итоге, как-то раз мучаясь над очередным постановлением, плюнул и хохмы ради напечатал все честно и откровенно. Вышло примерно следующее: «Тогда-то, тогда-то в отдел милиции обратился гражданин Тютюнин с заявлением о краже из его квартиры личного имущества – ювелирных украшений, видеокамеры и фотоаппарата. Дверь квартиры имела следы взлома. Проведенными оперативно-розыскными мероприятиями установить местонахождение указанного имущества не представилось возможным. Однако, учитывая, что в отделе крайне низкая раскрываемость квартирных краж, на совещаниях руководство отдела получает за это по фуражке, личный состав лишается премий, а главное, один хрен, ничего не найдем, постановил: 1. Уголовное дело по данному факту не возбуждать, розыск имущества Тютюнина прекратить, материал сдать в архив. 2. Заявителя о принятом решении уведомить устно, послав его подальше…»