Работает магический контроль!
Шрифт:
Поцелуй становится жарче, требовательнее. Она отвечает робко, не смело, словно сама не верит в происходящее.
– Хочу тебя всю, малышка, – касаюсь губами мочки уха, а потом слегка прикусываю её.
– Ах, – вырывается у нее.
– Ты хочешь меня? – губы спускаются ниже по коже, находя самые чувствительные места на шее.
– Д-да, нет, – девочка мечется, не решаясь отдаться желаниям, – Не знаю!
– Первое слово – ДА! – ловлю ее расфокусированный взгляд.
Расстегивать пуговицы не хватает терпения, поэтому просто резко дергаю полы в стороны. Оторванные пуговицы стучат частой дробью по полу. Аманда дергается, чтобы прикрыть обнаженную грудь, но я не даю.
– Вик, – выдыхает, когда мои губы касаются темных вершинок.
Слабый протест или просьба продолжать? По интонации не разберу. Перекатываю языком сосок. На этот раз только шумный выдох.
Тормози, Мунн, сейчас ты просто ее съешь, а она этого не простит. Ладони сжимают упругие ягодицы, притягивая ближе. Хочу, чтобы Мэнди ощутила ВСЮ мою заинтересованность. Прижимаюсь торсом к обнаженной груди, чувствуя жар кожи. Моё желание настолько велико, что ломаются все блоки, установки, правила приличия и нормы морали. В конце концов, Аманда сама придумывает их в своей хорошенькой голове. Зарываюсь носом в роскошные светлые волосы, вдыхая дурманящий аромат. Возможно, потом мы об этом пожалеем, но сейчас самое время отдаться пьянящей страсти.
Поднимаю ее на руки и несу в спальню. Кровать со скрипом проминается, когда опускаю ее на морскую волну голубой простыни. Губы шепчут что-то протестующее, но тело откликается на каждую ласку, как в последний раз. Меня потряхивает от возбуждения, но нужно быть ласковым и терпеливым, иначе спугну свою малышку.
Но как не торопиться, когда тормоза совсем отказали? Это словно прыжок в бурлящую горную реку с обрыва, и я тону в потоке, даже не пытаясь вынырнуть. Да бездна со всем этим! Просто не хочется всплывать!
На секунду разрываю поцелуй, чтобы стянуть штаны, оставив боксёры пока на месте. Мэнди испуганно коситься на внушительный бугор на них.
– Все будет хорошо, – говорю, снова забирая в плен сладкие губы своей невесты.
Как гром среди ясного неба, в идиллию врывается звон будильника. Пора на работу, инквизитор Мунн.
Глава 4
Амелия Вольт целитель второго отряда службы магического контроля
Влчек снимает квартиру недалеко от Соломенной улицы. Не слишком презентабельное место, но дареному дракону когти не пересчитывают. Да и предложение жить вместе меня почему-то пугает, несмотря на хорошее отношение к Айджу. Но судьба решает все сама. К отцу возвращаться нельзя, значит выход один – ночевать в квартире друга.
Уснуть в одной комнате с Айджем так и не удаётся. Неожиданно у парня обнаруживается скрытый при дневном свете талант. Он храпит, будто рота солдат, специально тренировавшая синхронные рулады. Будить его и просить что-то сделать с этим, хотя бы заклинанием, я постеснялась, а колдовать сама побоялась. Друг, все-таки у меня один.
Поэтому, ночь тянется мучительно долго, а как только первые рассветные лучи разрезают ночное небо, поднимаюсь и решаюсь свалить на работу.
Некогда шикарное вечернее платье сейчас висит на стуле грустной красной тряпочкой. На голове какой-то колтун непонятного происхождения, будто ночью со мной позабавился домовой. Глубоко выдохнув, складываю ладони в сферу для бытовых заклинаний. Ну что, Амелия, испытываем судьбу в очередной раз. Три ММЕ(международная магическая единица) прямо, одна под углом в тридцать градусов. Пуск. В воздухе отчётливо пахнет палеными волосами, но внешне ничего не изменилось. Что ж, не моё это. Не моё… Денег на парикмахеров нет, поэтому по-старинке привожу голову в порядок ножницами. Кажется, сегодня появление на работе будет ещё фееричней.
На моё счастье, отец не убрал из шкафа мамин артефакт, поэтому достать нормальную одежду стало не проблемой. Матушка все всегда забывала, и из-за этого настроила несколько порталов из шкафа в сумку. Папенька всегда смеялся, что это для невезучих любовников. Она же, с ехидной улыбкой предлагала попробовать ему переместить из шкафа на волю. О силы природы! Как это давно было. В груди противно защемило от воспоминаний.
Все, а теперь бегом, пока Влчек не проснулся. Быстро сбегаю по лестнице вниз, оборачиваясь уже ближе к арке.
Одинокая гвоздика понуро смотрит в окно, напоминая про вчерашний вечер. Айдж был до тошноты галантен, и, видимо, рассчитывал на романтическое продолжение. Но, нет. Он хороший друг, поэтому пусть им и остаётся. Смотрю на ничем не повинный цветок в оконной раме. На секунду кажется, что занавеска за ним колыхнулась, будто кто-то там стоит. Наверное надо оставить записку, или послать сообщение. Напишу, как только доберусь до работы.
Пустынные тихие улицы сменяют одна другую. Я никогда раньше не бывала так рано в городе. Обычно люди и нелюди снуют тут по своим делам, толкаясь, ругаясь, сбивая друг друга с ног. А сейчас- тишина.
До Соломенной дохожу минут за тридцать. На часах ещё только шесть. Рано. Чуть в стороне от проходной автобусная остановка. Что ж сяду на лавку и подожду.
В рассветной тишине только-только начинают свою песню птицы, которую лишь иногда прерывают шорохом колес машины.
Я вижу наш загородный дом, утопающих в цветущих вишнях. Мама в своём любимом мятном платье пытается призвать колдовством к порядку свои тюльпаны. Осенью она купила несколько новых сортовых луковиц, а теперь не может найти среди буйства цветов нужный из них. Сделав несколько пассов руками, расстроено поворачивается ко мне.