Рабыни рампы
Шрифт:
Она улыбнулась.
– Ты мне нравишься. Ты заставляешь меня смеяться.
– Ты замужем?
– Нет, разведена, - она ответила слишком резко.
Он понял, что она не хотела распространяться на эту тему.
– Мы были женаты двадцать три года, - вполголоса сказала она.
– А сейчас у него прелестная девушка. Кажется, ей всего девятнадцать. Большие-пребольшие глаза, куча длинных блестящих волос, маленькие грудки, как у мальчишки. На самом деле, славная девочка. Какое сегодня число? Двадцатое апреля? Сегодня исполняется ровно год, как они поженились, - положив руку на плечо Гарри, она спросила: - Ты останешься у меня, а? Ужасно противно просыпаться в одиночестве.
Сон был черно-пурпурным.
Она ворочалась в постели, пытаясь его
– Проснись! Проснись, Лейк, это ведь только сон!
– сжимал ее в объятиях Джордж. Он не утешал ее, давая ей возможность поплакать и проснуться до конца.
– Ну, теперь легче? Принести воды?
– Для чего?
– расхохоталась она, и громкий смех прервался икотой.
– Почему всегда предлагают воды, когда видишь дурной сон?
– Потому, что не знают, что нужно делать, - ответил довольно резонно Джордж. Он похлопал ее по плечу. Он совсем не был этим расстроен.
– Может, это оттого, что ты спишь на новом месте? Но я не мог допустить, чтобы ты провела в этом вшивом отеле еще одну ночь.
Она сама согласилась, когда он предложил провести эту ночь у него. Лейк даже не ожидала, что Джордж элегантно предложит ей комнату для гостей. Может, он опасался, что она его отвергнет.
– Чем я могу тебе помочь?
– Ничем. Я видела этот сон и прежде. Ничего.
– Ты уверена, что я не могу
Она нежно поцеловала его.
– Можешь заняться со мной любовью.
От этих слов у него перехватило дыхание. Наклонившись, он ответил ей сдержанным поцелуем.
– Моя дорогая леди, я ничего так страстно не желаю, как этого, но у меня складывается такое чувство, что ты перестанешь утром меня уважать. Еще один лапающий храпящий самец взбирается на твое дивное тело. Нет, мне кажется, нам следует прежде получше узнать друг друга.
– Ты действительно не такой, как все, Джордж.
– Может, это так, а может, я самый большой в мире идиот. Ты сможешь теперь заснуть?
– Ты уверена?
– Угу… - натянув одеяло до подбородка, она сказала, - спокойной ночи, Джордж! Если ты будешь вести себя, как сэр Галахад, я могу на самом деле в тебя влюбиться. Мне кажется, что я правильно сделала, что предупредила тебя.
– Да. Мне кажется, ты продолжаешь действовать, как истинная леди, - он долго не мог заснуть, пытаясь читать в своей спальне, все время размышляя об этом странном сне, который постоянно мучит ее. Он чувствовал, что в ее прежней жизни существовала какая-то большая тайна. Если ему удастся рассеять ее тайные страхи, она наверняка его полюбит - он был в этом уверен.
Когда на следующее утро он проснулся, она уже ушла. Вырвав из его настольной записной книжки листок, она сделала из него неуклюжий маленький аэроплан и оставила его на кухне. Он так и думал. Она не оставит записки. Он представил, как она тихо скользила по его заснувшему дому ранним утром, как прикасалась к вещам, и до сих пор чувствовал ее невидимое присутствие.
Радостно удивляясь всему, он сидел на кухне и держал в руке бумажный аэроплан. Он ждал ее два года. Он не намерен ждать еще два.
Рано утром они еще раз занялись любовью, и, когда наконец проснулись в полдень с отекшими глазами, Гарри все еще был очарован Крис. Не терпящий лести яркий свет дня все демонстрировал ему со всей беспристрастностью, но все равно она казалась ему очень красивой. А эти великолепные груди заметил бы даже незрячий. Он голым прошлепал в ванную комнату и принял душ. В кладовке обнаружил большой махровый халат. Это был ее халат, но его излишние, вычурные украшения, по его мнению, не делали из него посмешище. Во всяком случае он был розовый.
Он пошел на звуки голоса Крис на кухню. Она разговаривала по телефону. Любовно погладив ее по спине, он принялся готовить завтрак. Нужда и постоянно растущий вкус к хорошему в жизни научили его нескольким основным рецептам: омлет с помидорами и базиликом, отличный французский тост с корицей и ванилью. Он отыскал свежий базилик в горшке на подоконнике и решил сделать знаменитый омлет с помидорами Гарри Таунсенда. На столе в вазе цвета кобальта стоял букет цветов. Сорвав несколько бутонов, он украсил ими тарелку.
Она закончила разговор.
– Как правило, я не завтракаю. Избыточные калории.
– Можно нарушить пару правил.
– Надеюсь, ты жарил не на масле?
– она голодными глазами рассматривала нарядную тарелку.
– Черт с ним? Побоку холестерин. Я ведь не собираюсь жить вечно.
– После того как она проглотила первый кусок, глаза у нее расширились от удовольствия.
– Потрясающе вкусно!
– Главное искусство выживания холостяка, - он разлил кофе по чашкам.
– У тебя очень хороший домик. Когда-нибудь мне тоже хотелось бы иметь что-то подобное.
– Отличный кофе.
– Благодарю.
Теперь она сосредоточила все свое внимание на омлете.
– У меня есть кое-какие дела с людьми, занятыми в этой индустрии, - сказала она.
– Очень часто приходится присутствовать на различных торжествах - приемах, премьерах, открытии магазинов. У некоторых женщин, которые занимаются тем же, чем я, есть платные кавалеры - смазливые мальчики, которые после этого отправляются по домам вместе с барменами. Во всем этом… нет достоинства. Ну, а что касается одиноких мужчин моего возраста, то… Ну, скажем, в этом городе не стоит праздновать свое сорокалетие.