Рабыня для чудовища востока
Шрифт:
— Да… да… идем, — говорю сдавленно.
Все еще до конца не ощущаю своего тела. Кажется, до сих пор трогаю ту женщину. У нее гладкая и слишком мягкая кожа, рыхлая, и ее вздохи вместо возбуждения порождают отвращение. Мотаю головой, прогоняю эти видения. Настолько реальные, как будто я сейчас побывала в шкуре Басира. И даже в нос забился ее до невозможности сладкий запах.
— Что с тобой было? Ты меня напугала, как белая статуя, и такая же неподвижная. Люди так не умеют замирать. Я даже твоего дыхания не слышала, — говорит со мной, а сама оглядывается на парочку.
— Она ему не нужна. Не переживай. И не станет он ее… того… — сжимаю ее руку. — С тобой они не сравнятся. Басира к тебе тянет.
Так хочется ее утешить. Хоть немного облегчить боль.
— Почему ты так уверена? — заглядывает мне в глаза. — Что-то знаешь?
— Просто вижу со стороны. На тебя он иначе смотрит, — не нравится мне этот пытливо-подозрительный взгляд. Ускоряю шаг.
— Лика… если… есть нечто… хм… как сказать… необычное… то ты можешь мне рассказать…
— Тут для меня все необычное. Сложно привыкнуть, — пожимаю плечами, стараюсь выглядеть непринужденно.
— Как знаешь… — снова оглядывается. — А ведь ты была права… Он ушел, она осталась там одна стоять, хм…
— Всего лишь наблюдательность и взгляд со стороны, все.
Мы прошли по аллее, вышли за ворота, и тут все мысли мгновенно улетучились из моей головы. Верхом на черном коне в белых одеждах восседает Алифар. Лучи солнца играю в его волосах, ласкают кожу, он словно светится, как некое божество. Глаза сверкаю кристальной чистотой, он смотрит на меня, губы выгибаются в чувственной улыбке.
— Доброго дня, моя маленькая дева, — проходится по мне откровенным взглядом.
Джана здоровается, раскланивается. И тут же удаляется.
— Здравствуй, — стою на месте. Не знаю как себя вести.
— Долго там стоять собираешься? У нас впереди длинная дорога, — подзывает меня рукой.
— Мы поедем на коне? На одном? — от осознания, что я буду настолько близко к нему, кровь начинает пульсировать в висках, а тело покрывается мурашками.
— Ты умеешь держаться в седле? — его слова проходятся легкими касаниями по коже.
— Нет…
— Тогда к чему эти вопросы?
Как только подхожу, волк тут же усаживает меня перед собой. Глажу лоснящуюся шерсть животного, пытаюсь унять дрожь. Близость его тела, этот дурманящий аромат, действуют будоражащее и дарят чувство эйфории. Растворяюсь в этих ощущениях, я снова принимаю дозу дивного дурмана. И как не сойти с ума, когда он так близко? Еще и дорога предстоит, по всей видимости, дальняя…
— Мы что одни поедем и на коне?
— А тебе еще кто-то нужен, маленькая дева? — шепчет мне на ухо, поглаживая шею. Лошадь трогается с места. Идет размеренным шагом.
— Ты Владыка, я думала… будет сопровождение… твои люди. Насколько я поняла, ты вчера грозился показать другую сторону Шантары, значит, там будет небезопасно, — говорю заплетающимся языком. Способность выражаться связно меня покидает. Рядом с ним все идет кувырком.
— Опасность… ммм… ты даже не представляешь… в какой ты опасности… — язык волка скользит по ушной раковине. Невольно прижимаюсь к нему плотнее. — Тебе очень идет, — проводит рукой по золотому ошейнику на моей шее…
— Это ничего не значит! — хочу убрать его руку, а вместо этого накрываю своей, закрываю глаза улыбаясь.
Простое прикосновение, а по телу проходят волны сладкого предвкушения. В его руках покой и адреналиновый взрыв. То вверх, до пика эмоций, то вниз в прохладные волны умиротворения.
— Конечно, — тягучий густой смех обволакивает меня, — Именно такое оправдание твоя славная головка и придумала.
И даже в этот момент, его игриво-снисходительная манера меня завораживает. С одной стороны, хорошо, что я сижу спиной, и не могу увидеть его взгляд, с другой — мне отчаянно хочется хотя бы на долю секунды попасть в плен невозможных глаз.
— Почему мы едем на коне? Ведь я видела, у вас тут есть машины? — спросила, лишь бы уйти от темы. Правдоподобной лжи, почему надела его подарок, мне не придумать. Значит, надо сворачивать со скользкой тропинки, сменив тему.
— Есть места, куда машине не пробраться, — и сказал он это таким интимным шепотом, что у меня болезненно сжались соски. — И твоей бледной коже солнечные лучи пойдут только на пользу.
— Я сгорю. Хотя, скорее всего, ты этого и добиваешься.
— Необходимо растопить лед в твоей душе, и высвободить лавину чувственной страсти, — опускает свою руку на талию, плотнее прижимает меня к себе, напрочь перекрывает кислород. — Там непроглядные ледники, — скользит пальцами под грудь, кладет ее в область сердца.
— Зачем? — толкаю его локтем в живот, намереваясь ослабить наш телесный контакт. — Чтобы тебе было интересней забавляться? — мне не удалось скрыть горечь в голосе.
Ведь все предельно ясно. Волк охотится — я добыча. Не стоит этого забывать. Он неотразим, привлекателен, есть в нем аура магнетизма, которой противостоять очень сложно. Но стоит только хоть немного проникнуться симпатией, меня снова безжалостно растопчут. Наиграется и выкинет как ненужный хлам.
— Кто мешает тебе брать от жизни все? Или роль жертвы гораздо привлекательней?
— Хорошо рассуждать, когда в твоих руках власть, да, Владыка? Когда можно скупать женщин пачками, казнить, кого заблагорассудится. Не сравнивай. Нашим мирам никогда не пересечься. И скоро я надеюсь, покину это пекло навсегда. Если ты сдержишь свое слово, — меня снова охватывает гнев. Все пережитое воскресает внутри с новой силой.
— Слово я держу всегда, — его голос становится обманчиво нежным, шепот ласкает слух, вызывая сладкие покалывания. — Только куда ты так бежишь? В страну, где ты ни минуты не была счастлива? Где не смогла реализовать себя? Ты так жаждешь мести, представляешь в красках расправу над обидчиками, только, — запускает руку в мои волосы, перебирает их, массирует кожу головы, так что я улетаю, и едва в силах понимать, что он мне говорит, — Как ты собираешься воплотить свои кровавые стремления в жизнь? Возможно, у тебя есть план? Или ты просчитала ходы противников наперед, и знаешь, как ударить точно в цель, задев самые болевые точки?