Рабыня из Вьетнама
Шрифт:
– Хозяин скоро придёт! – кричит одна из девушек.
Она наносит мне на ноги какую-то пасту, а затем соскребает всё пластиковым ножичком. Видимо, по их мнению, это самая важная часть "преображения." Другая девушка приносит маленькую стопку вещей. Вчетвером они надевают на меня наряд, состоящий из топа, черных шорт-трусов и сетчатых колготок. Просто ужас!
Далее меня усаживают на стул и начинают делать макияж. Параллельно расчёсывают волосы и плойкой завивают лёгкие волны. Всё это делается так быстро и проворно,
В завершении девушки помогают мне надеть высокие туфли на тонкой шпильке и одевают чёрную маску на моё лицо. Ну, конечно! Здесь всё продумано. Полная конспирация.
Я даже не хочу смотреть на себя в зеркало. Всё кажется мне таким мерзким. Зато эти четыре девицы явно довольны результатом.
Скоро заходит Тао. В руках у него огромный бургер. От запаха еды у меня просто сносит крышу. Шумно сглатываю слюну. Вьетнамец улыбается.
– Хочешь есть? Иди танцуй! Хорошо поработаешь, хорошо и поешь!
Он тянет меня за собой и ведёт куда-то в сторону музыкальных басов. Открывает дверь и выводит прямо на большой танцпол. Я стою, и не знаю, что делать. У подножия сцены шумит и веселится толпа отдыхающих людей. Совсем недавно и я так развлекалась. А теперь сама стану развлечением…
Глава 5. Катя
Музыка режет слух. Перед глазами мелькает свет лазерных прожекторов. Я оборачиваюсь к Тао. Он стоит вне зоны видимости за огромной колонкой и показывает мне кулак. И без слов понятно, о чём он мог бы сказать.
Во что я вляпалась? И в этом пошлом наряде я должна танцевать? Как же стыдно!
Вглядываюсь в толпу и отмечаю, что в клубе одни вьетнамцы. Ну, может, есть и другие азиаты. Ни одного русского не вижу или европейца. Закрытый клуб для своих?
Публика начинает потихоньку замечать меня. Слышится свист, весёлые неразборчивые крики и вялые аплодисменты подвыпивших мужчин. Женщин здесь практически нет. Официантки бегают между столиками и баром. Ещё здесь есть и другие танцовщицы. Они виртуозно двигаются на шесте. Странно, но на их лицах нет масок. Возможно, потому что они из местных.
Я не могу заставить себя танцевать. Атмосфера накаляется. Посетители хотят шоу от белой девушки. А я стою на этих шпильках, как вкопанная.
Десятки, а может и сотни похотливых взглядов скользят по мне. Кажется, в своих грязных мечтах они давно меня раздели и поимели, как угодно. Хочется сорвать с себя маску и закричать, что меня похитили и держат здесь насильно. Хоть кто-нибудь же должен быть нормальным среди всей этой толпы.
Но я не уверена, что такой поступок закончится для меня хорошо. Увезут, убьют, и никто не найдёт никогда.
И что же делать? Я поворачиваюсь к публике спиной и начинаю вслушиваться в музыку. Ритм простой, даже как будто знакомый, но чётко присутствуют восточные мотивы.
Начинаю
В какой-то момент моя стопа подворачивается, и я падаю на пол. По толпе проносятся удивлённые возгласы. Кто-то даже пытается подняться на сцену, но его не пускает охрана.
Ужасная боль пронзает мою лодыжку. Пытаюсь встать, но не могу. Ко мне подбегают две танцовщицы и молча подхватывают под руки. С трудом тащат к двери, из которой меня вывел Тао. Он, кстати, тоже тут. Очень злой. Держит дверь и, как только меня заносят, с силой хлопает ей.
Он прогоняет девушек. Я, лишившись опоры, сползаю и сажусь на пол. Снимаю злополучные шпильки и потираю ногу.
Тао яростно хватает меня за руку и ведёт в каморку, где меня наряжали. Весь путь я прыгаю на одной ноге, стараясь не наступить на больную.
– Танцевала ты ужасно! Но народу понравилось. Поэтому держи ешь.
Ставит на стол круглую миску с горячей лапшой. Я настолько оголодала, что забываю про боль в ступне и бросаюсь на еду. Никаких столовых приборов мне, естественно, не предлагается. Я просто беру руками лапшу и кладу в рот. Она острая, но я понимаю, что альтернативы нет. Съедаю всю лапшу, а затем наклоняю миску и выпиваю бульон. Меня изнутри обжигают специи. Но я рада, что теперь в моём желудке есть хоть какая-то еда.
Тао всё это время наблюдает за мной. Но уже без злости. Он смотрит с интересом.
– Красивая ты… Думаю, какую цену поставить.
Меня пронзает озноб. Он говорит так непринуждённо, словно собирается капусту на рынке продавать.
Мне хочется отойти от него подальше, спрятаться. И тут я вспоминаю про свою лодыжку. Она заметно начинает распухать. Может, это сыграет мне на руку. По крайней мере, танцевать я уже точно не смогу.
Тао снова возвращает себе злобный вид. Он хмурит брови, глядя на мою травмированную ногу.
– Это был ознакомительный выход. Тебе всего-то нужно было потанцевать минут пять! Одни проблемы с тобой. Ну раз с танцами не заладилось, будешь зарабатывать другим способом.
Я замираю, не совсем понимая, что он имеет в виду. Хотя, зачем врать себе. С первого взгляда на контингент клуба было ясно, что они сюда ходят не просто выпить и поглазеть на танцовщиц. Их сальные взгляды, кривые улыбки, чрезмерное внимание к девушкам… Это настоящее рабство. Есть ли выход из него?
Тао прерывает мои размышления:
– Но я не хочу пускать тебя в расход с этой швалью. У простых людей нет больших денег на это. Будем ждать, когда слухи дойдут до здешних богачей. Уже представляю… Белая девушка. Рабыня… Ты сделаешь меня богатым, красотка!