Рабыня по имени Бенун
Шрифт:
Несмотря на чудодействие трав и снадобий, подозрительных на вид и отвратительно пахнущих, вернуть в рабочее состояние удавалось не всех.
Трейси приходил в ярость, когда Уилкинс в очередной раз напоминал о необходимости закупить новых рабов. Особенно остро этот вопрос вставал в период уборки урожая. О рабах следовало позаботиться загодя – не каждый корабль благополучно добирался до Нового Света. Иной раз в порт назначения прибывало работорговое судно, на котором не оказывалось ни одного раба, лишь несколько человек из команды, да и те на последнем издыхании. Страховка на такие случаи стоила дорого.
Уилкинс изыскивал любую возможность доказать, что справляется со своими обязанностями. Трейси уже намекнул, что возможно, стоит не новых рабов закупать, а сменить управляющего.
Помимо светлоглазой рабыни для борделя, ранее он уже предложил способ, не новый, но уже весьма популярный. Суть его в том, что вместо рабов, на работу приглашались добровольцы из Ирландии.
Свободолюбивый народ не хотел мириться с английским владычеством, на предложение откликались и перебилась за океан целые семьи, чтобы начать новую жизнь в Новой Англии, где все по-новому. Была развернута специальная рекламная компания. Ирландцам предлагали заключить контракты на работы на несколько лет. Отработав обязательный срок, они становились поселенцами со всем перспективами, в том числе и разбогатеть. Это обстоятельство делало предложение особенно привлекательным. Однако добровольцы не могли закрыть всех потребностей растущей экономики Нового Света, а рабы дешевле не становились.
«На помощь» пришли все те же контрабандисты. Они занимались похищениями или обманом заманивали людей на суда, обещая заключить контракт на месте. Стоило судну выйти в открытое море, бедолагам объясняли их положение и предлагали заключить по сути уже кабальный контракт. Афера была незаконной. "Фиговым листом" служил принцип добровольности, формально, так – никого не принуждали. Не хочешь? «Выход в море» открыт и плыви к родным берегам сам.
Надо сказать, что незадолго до того, как "Эбби" отчалила от берегов Африки, на плантациях Трейси обосновалась как раз такая семья ирланцев по фамилии Эмшли, которых сначала обманули, заманив на корабль, а после "любезно" согласились пристроить к Трейси, пообещав бессовестно малую сумму за сезонную работу. Молодой ирландец по имени Юджин заподозрил неладное и попытался отговорить родителей:
– Да они же нас грабят! Найдем другое место. Я молодой, у меня хватит сил заработать нам на еду и кров.
Взглянув на сына, его мать заплакала, отец, не сказав ни слова, вышел из развалюхе, которую им отвели под жилье. Вскоре Юджин услышал, как застучал его молоток. Это и был ответ – они останутся здесь и будут работать столько, сколько потребуется, чтобы хоть немного встать на ноги – посредники обобрали их до чиста.
***
Увидев Бенун, Том Уилкинс воскликнул:
– Отлично, то, что надо! Хозяин будет мной очень доволен!
Девушка подумала, что речь идет о том самом «заказчике», про которого Мердок говорил с виконтом на корабле. Она знала, что это очень знатный и богатый человек. В душе жила надежда, что в его семье зверств твориться не будет. Бенун понятия не имела, что ее уже успели перепродать.
Так судьба заботливо плела свою паутину, связывая между собой нити жизни Бенун, Дика Трейси, Суареза и всех, кто ей был нужен для осуществления ее замысла.
На лице управляющего, который так бурно реагировал на Бенун отразилось беспокойство.
– Э, ты можешь раздеться?
Бенун реагировала без эмоций – все хотят осмотреть «товар». Одним движением она скинула с себя бесформенную рубаху, в которую ее «обрядили» перед тем, как усадили в повозку со словами:
– Местным дамам не нравится, когда дикари демонстрируют свои прелести и смущают добропорядочных мужей своим дикарским бесстыдством. Привыкай к одежде даже если у тебя будет только эту грязная рубаха.
– О.., – только и смог произнести Уилкинс, взглянув на Бенун. По его виду было понятно, что есть что-то еще, что его беспокоило.
Во время дружеской попойки с такими же, как он, управляющими других плантаций, которые съезжались в порт в день прибытия "Эбби", он напился и рассказал о своем плане разбогатель за счет необычной черной красотки.
– Хочешь сказать, что за счет одной бабы ты сможешь поправить дела?
Над Уилкинсом смеялись, но он этого так и не понял. Треснув кулаком по столу, хвастливо заявил:
– Мой план хорош и он сработает, я все продумал, – и постучал себе по голове.
Такое поведение собутыльникам показалось вызывающим и они решили над ним подшутить.
– Глупец, зря выбросил деньги. Разве ты не знал, что у светлоглазых чернокожих «там» ничего нет? Что ты с ней думаешь делать? За такие деньжищи мог бы купить десяток! Будет у Дика Трейси самая дорогая «веяльщица» (от латинского ventilator «веяльщик», прим. авт). Смотри, как бы хозяин за такую «рачительность» из тебя самого не сделал вентилятор.
Вспоминая об этом, Том Уилкинс покрывался холодным потом.
– Ты, – он обратился к девушке, тыкая ей в плечо своим хлыстом. – Раздвинь ноги.
Бенун замерла – неужели же все начнется прямо здесь? Но, вспомнив о предупреждении Мердока, она покорно исполнила приказание этого жалкого на вид, невысокого, щуплого, но облеченного властью человека.
– Наклонись! – Бенун исполнила и этот приказ. Она не видела, что творилось за ее спиной и удивилась, услышав:
– Чертовы брехуны! Все на месте. Ты красотка. За тебя отвалят кучу денег и я помогу хозяину восполнить убытки! Он меня отблагодарит.
Бенун почувствовала, как ее хлопнули ладонью по обнаженному телу, небольно, но оскорбительно, как скотину. Сжав зубы, она поблагодарила духов за то, что этот мужчина, похоже, не заинтересовался ею.
– Накинь на себя это, не стой, бесстыжая, в чем мать родила, успеется, – Уилкинс хихикнул и направился к выходу, оставив Бенун посреди барака с грубой холстиной в руках.
Она не спешила надевать на себя эту грязную тряпку и торопливо облачилась в нее, когда услышала, что в барак кто-то входит. Бенун рассмотрела силуэт женщины в широкой юбке с чепцом на голове и была рада уже тому, что это не тот самый человек, который заставил ее раздеться, вдруг передумал.
– Подойди! – женщина жестом показала, чтобы Бенун приблизилась к ней.