Ради любви к не-матери
Шрифт:
Флинкс спокойно слушал, одновременно оценивая расстояние между собой и кубом. Старик с контрольным устройством мрачно смотрел на него. Даже если одолеть его, все равно Флинкс не видел возможности быстро открыть клетку и освободить Пипа. Его стилет бесполезен против толстого слоя панкрилика.
– Вы выразились очень ясно, – сказал он наконец. – А что вам нужно от меня?
– Освобождения, – негромко ответил Круачан.
– Не понимаю.
– Надеюсь, со временем поймешь. А пока достаточно тебе знать, что нас интересуют твои неоспоримые способности,
Все предшествующие догадки Флинкса рухнули, как песчаные замки.
– Вы хотите сказать, что все это сделали, сначала похитили матушку Мастиф, теперь Пипа, только из-за моих способностей? – Он недоверчиво покачал головой. – Я постарался бы помочь вам и без этих сложностей.
– Дело не так просто. Ты можешь говорить одно и даже верить в свои слова, но мозг твой будет действовать по-другому.
Да это безумие, ошеломленно подумал Флинкс.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Это даже к лучшему, – ответил Круачан – Ты эмоциональный телепат, верно?
– Иногда я ощущаю чувства других людей, если вы это имеете в виду, – воинственно ответил Флинкс.
– Больше ничего? Никакой способности к предвидению? Телекинез? Истинная телепатия? Пирокинезис? Внепространственное перемещение?
Флинкс рассмеялся, и смех этот резко прозвучал в напряженной тишине комнаты.
– Я даже не знаю, что означают эти слова, кроме телепатии. Если вы имеете в виду чтение чужих мыслей, то нет. Только иногда чувства. Остальное – просто фантастика, верно?
– Не совсем, – негромко ответил Круачан, – не совсем. Этот потенциал есть в мозгу у каждого человека, так верим мы в Обществе. Когда эти способности просыпаются, некоторые стимулы и соответствующая тренировка могут их развить. Это и было… – он замолчал и снова улыбнулся.
– Как я сказал, когда-нибудь ты поймешь все, я надеюсь. А сейчас достаточно, если ты позволишь нам проделать с тобой некоторые тесты. Мы хотим определить границы твоего Дара и проверить наличие других, скрытых пока возможностей.
– Что за тесты? – Флинкс настороженно смотрел на старика.
– Ничего сложного. Измерения, электроэнцефалотопография.
– Мне это кажется сложным.
– Уверяю тебя, никаких неудобств не будет. Если ты сейчас пройдешь со мной… – Он по-отцовски положил руку на плечо Флинксу. Флинкс сморщился. Тут должна быть змея, а не незнакомая рука.
Круачан подвел его к инструментам.
– Обещаю тебе. Дай нам двадцать четыре часа, и мы вернем тебе твоего любимца целым и невредимым, и тебе никогда больше не придется проходить через это.
– Не знаю, – ответил Флинкс. – Я по-прежнему не понимаю, что вам от меня нужно. – Ему казалось, что для нескольких простых тестов тут слишком много инструментов, и некоторые из них кажутся странно знакомыми. Где он видел раньше такой шар с щупальцами?
Над столом в комнате далеко на севере, неожиданно понял он.
Что мне делать? лихорадочно думал он. Он не может лечь на стол, под эти ждущие щупальца. Но если он откажется, что они в нетерпении и гневе сделают с Пипом?
Неожиданно,
– Что-то случилось?
Флинкс не ответил, методично разглядывая лица людей в комнате. Казалось, ни один из них не является источником этих эмоций. А они тем временем становятся устойчивее, сильней. Они идут… они идут от…
Флинкс повернулся в сторону главного входа.
– Никому не двигаться! – послышался резкий голос. Двое ворвавшиеся в комнату, вскрыв замок, совершенно незнакомы Флинксу. Средних лет пара, одетая как инопланетные туристы, и у каждого в обеих руках оружие – больше пистолета, чуть короче ружья. Они смотрели на ошеломленных обитателей помещения склада.
Флинкс не узнавал их оружие. Это необычно. Походы по рынку позволили ему познакомиться со всеми видами личного вооружения, даже новейшего. Но это все равно ново для него. Эти двое выглядят очень обычно. Но ничего обычного в том, как они двигаются, отдают приказы и держат это свое необыкновенное оружие. А улучшители, кажется, с ними знакомы.
– ОМО, Миротворцы Сообщества! – рявкнул мужчина. – С этого моменты вы все под правительственным арестом. – Он криво, почти свирепо улыбнулся. – Обвинения против вас, я уверен, вы с ними хорошо знакомы, многочисленны и разнообразны. Думаю, мне не стоит вдаваться в подробности.
Флинкс благодарно устремился к ним.
– Не знаю, как вы, ребята, меня нашли, но я вам ужасно рад.
– Оставайся на месте! – Женщина направила на него оружие. Выражение ее лица убедило Флинкса, что она готова выстрелить, если он сделает хотя бы еще полшага. Он застыл, обиженный и смущенный.
Что-то новое для него – в ее глазах, но и в ее уме; не страх, а скорее какая-то извращенная ненависть, отвращение. Эмоция не направлена непосредственно на него. Ощущение такое новое, чуждое и болезненное, что он не знал, как реагировать. Он понял только, что его так называемые спасители относятся к нему не лучше, и может, имеют даже худшие намерения, чем это непонятное Общество Улучшения.
Замешательство постепенно сменилось гневом, яростью, рожденной раздражением и отчаянием вместе с ощущением беспомощности. Они ни в чем не виноват, он хочет только, чтобы его оставили в покое, и тем не менее он стал центром приложения сил, которые ему не подчиняются, сил, которые даже не принадлежат его миру. А он не знает, как с ними справиться, не может ничего придумать.
И во всем это смятении одна мысль: он все-таки не такой взрослый, каким считал себя.
В дальнем конце человек по имени Вестхоф остался незамеченным миротворцами. Он не стал ждать. Отложив контрольный ящичек, он начал осторожно отступать, используя в качестве укрытия ящики и контейнеры. Кнопка, на которую больше не давили, поднялась.