Ради милости короля

Чедвик Элизабет

– Уверен, у вас есть мысли на этот счет, – фыркнул ле Бретон. – Это одна из целей пребывания при дворе – поиск подходящей жены, чтобы рожала наследников.

Мысленно морщась, Роджер обдумывал план побега.

– Забудьте о леди Геве. – Де Сэндфорд с пьяной силой хлопнул Роджера по плечу. – Вам понадобится лестница, чтобы поцеловать ее, даже если ее зубы покажутся вам знакомыми. Но что вы скажете о взглядах, которые на вас бросает Ида де Тосни? Вот кобылка, на которой стоит прокатиться!

При этом замечании молодые товарищи Роджера загоготали и тайком покосились на королевскую беседку. Роджер заморгал в неподдельном изумлении. Наверное, над ним насмехаются. Ида де Тосни ни за что не посмотрит в его сторону. Это обойдется ей слишком дорого… или ему.

– Но,

возможно, вас не интересует королевская любовница? – лукаво продолжил де Сэндфорд. – Возможно, вы слишком чисты, чтобы пользоваться подержанными вещами?

Его голос был язвительным. Роджер славился разборчивостью и пренебрежением к придворным шлюхам. Его спутники находили подобное отношение то нелепым, то достойным восхищения – чаще нелепым, поскольку проще было считать Роджера излишне придирчивым или неоперившимся, чем признать, будто он придерживается кодекса личной чести, в сравнении с которым они кажутся беспринципными и вульгарными.

– Сомневаюсь, что она питает ко мне малейший интерес, – растянул губы в улыбке Роджер, – учитывая все привилегии, которыми ее одаривает король. А я не стану испытывать благосклонность Генриха, ведя переговоры о своих землях.

Тем самым он попросил друзей не развивать эту тему и с облегчением обнаружил, что они даже навеселе не лишены здравого смысла. Де Сэндфорд перевел разговор на турниры за Узким морем [12] , где старший сын Генриха и предводитель его рыцарей Уильям Маршал создавали себе имя. Роджер слушал вполуха. Он был знаком с Уильямом Маршалом, братом королевского маршала Джона. В обычных обстоятельствах он с удовольствием обсудил бы искусство состязаний, поскольку сам был великолепным бойцом. Но сейчас его больше занимало, действительно ли Ида де Тосни наблюдает за ним, или друзья решили над ним подшутить. Он вспомнил, что видел ее днем, но она сидела, склонившись над шитьем, и они не обменялись приветствиями. И что делать, если это правда, ведь он не может себе позволить размолвки с королем…

12

Узкое море — пролив Ла-Манш.

На газоне в дальнем конце сада началось состязание по метанию камня. Мужчины соревновались, кто закинет дальше кусок обкатанной морем слюды размером с блюдо. Роджер со спутниками отправились наблюдать. Он и сам обладал определенными талантами в данном виде спорта и благодаря хорошей технике мог закинуть камень намного дальше, чем следовало ожидать при его телосложении, но победа оставалась за высокими и сильными рыцарями. Если бы Уильям Маршал присутствовал, ни у кого не было бы шансов: он выигрывал всегда. Но поскольку Маршал находился в Нормандии, состязание приобрело особую остроту. Роджер наблюдал, как молодой рыцарь Генриха подтягивает котту приседает, поворачивается и с кряканьем бросает камень, – темной тенью промелькнув в небе, тот с глухим стуком приземляется в пятидесяти ярдах. Чем напряженнее становилось соревнование, тем больше собиралось зрителей, включая каланчу Геву де Галль с лошадиными зубами. Освобождая ей место, Роджер чуть не наступил на ноги позади стоящего, обернулся, чтобы извиниться, и оказался лицом к лицу с Идой де Тосни. Его изумленный взгляд встретили глаза кроткие, как у лани, и блестящие от удовольствия.

– Прошу прощения, демуазель, я не знал, что вы здесь стоите, – произнес Роджер деревянным голосом.

– Мне не следовало путаться у вас под ногами, – улыбнулась она, и на щеках показались ямочки. – Меня легко не заметить.

– Вовсе нет, демуазель. – Роджер жестом предложил Иде встать перед ним, чтобы посмотреть состязание. Вуаль из розового шелка касалась ее бровей и подчеркивала темное мерцание глаз. – По-моему, не заметить вас невозможно.

Ямочки стали глубже, и она ласково оглянулась на него, прежде чем сосредоточиться на соревнующихся мужчинах. Роджер старался не смотреть в

глаза де Сэндфорду и ле Бретону, поскольку знал, что они будут потешаться над ним. Господь всемогущий, подумал он, что, если она действительно питает к нему склонность? Взволнованный Роджер попытался внимательнее следить за состязанием, но в промежутках между бросками невольно поглядывал на Иду, а когда она обернулась и посмотрела ему в глаза, вздрогнул, словно касался ее не только взглядом. Уголки губ Иды были приподняты, как будто она втайне чему-то радовалась. Роджер попытался представить, каково целовать ее, но изгнал эту мысль, словно захлопнул крышку сундука над тем, что никому не хотел показывать. Несмотря на все свое очарование, Ида де Тосни – огонь, который опалит пальцы глупца, пожелавшего к нему прикоснуться. Только безумец станет вторгаться во владения короля.

– А вы не бросаете камень, мессир Биго? – спросила она.

Голос Иды был ясным и нежным, и Роджер с трудом оторвал взгляд от ее губ, с которых слетали слова.

– Бросаю, и неплохо, госпожа де Тосни. Но недостаточно хорошо, чтобы соревноваться с этими рыцарями.

– Так вы соревнуетесь, только если надеетесь победить? – В ее глазах блеснул озорной огонек.

Роджер напряженно улыбнулся в ответ:

– Я никогда бы не сел играть в шахматы или мельницу [13] с графом Сурреем. И сейчас предпочитаю смотреть, как другие мужчины бросают камни, нежели кидать их самому.

13

Мельница — настольная игра для двоих игроков, цель которой – поставить три фишки одного цвета в ряд.

– Как и я. – На щеках Иды снова появились ямочки, и она склонила голову набок. – Нынче утром вы осматривали хорошую лошадь.

Роджер кивнул:

– Томасу был нужен новый боевой конь, красивый и быстроногий. Это доброе животное. Я бы сам его купил, если бы Томас не захотел.

– Вы разбираетесь в лошадях?

– Немного, – застенчиво пожал плечами Роджер.

– Много, если судить по тому, как вы испытывали аллюры коня.

– В моих землях хорошие пастбища, – улыбнулся он. – Возможно, это глупо с моей стороны, но я мечтаю разводить лучших боевых коней в христианском мире.

– По-моему, вовсе не глупо. Каждый должен к чему-то стремиться. – Ида повернулась к нему. – И что же необходимо боевому коню – сила?

– Да, он должен быть сильным, но, кроме того, быстрым и маневренным в сложных ситуациях. Еще послушным и умным. Исключительно выносливым и способным во время войны питаться плохим кормом. – Свернув на любимую тему, Роджер забыл об осмотрительности. Здесь он стоял на твердой почве.

Состязание подошло к концу, когда последний рыцарь попал камнем в розовую беседку, пролив дождь из ароматных лепестков и вдобавок сломав один из стеблей. Раскланявшись, он был встречен свистом и аплодисментами. Ида покачала головой.

– Утром садовник его не поблагодарит, – со смехом заметила она.

– Как и всех нас за вытоптанную траву. Я… – Роджер умолк, когда перед ними склонился церемониймейстер.

– Госпожа, король вызывает вас к себе, – объявил мужчина.

Даже при свете факелов было заметно, как покраснела Ида.

– Разумеется, – пробормотала она и присела перед Роджером с опущенными глазами. – Милорд, наша беседа доставила мне удовольствие, однако прошу меня извинить.

– Демуазель, – поклонился Роджер.

Он не ответил любезностью на любезность и не сказал «возможно, в другой раз», хотя ему ужасно хотелось сделать и то и другое. Ради собственного блага он должен таиться от двора и не поощрять ее попытки сближения, хотя это нелегко. Он наблюдал, как Ида идет к королю. Склонившись над Генрихом, она внимала, полностью сосредоточившись на речи своего господина. Генрих улыбнулся и погладил ее по лицу. Резко выдохнув, Роджер вернулся к товарищам и не без грусти выбросил все мысли о флирте из головы.