Ради милости короля

Чедвик Элизабет

– Я ничего не знаю! – предвосхитил вопрос пленник с густым фламандским акцентом.

– Тогда откуда у тебя это? – Роджер показал письмо и перстень.

– Я действительно служу гонцом у графа Мортена, – покачал головой мужчина, – но не знаю, что везу. Мне было велено немедленно выехать в Виндзор и там получить указания…

– Ты должен был отправиться дальше?

– Но мне не сказали куда, – сглотнув, кивнул пленник.

– Похоже, тебе вообще ничего не сказали, – ледяным тоном заметил Роджер, гадая, в какой степени страх и неведение гонца являются маскировкой.

Конечно, можно привязать его к столбу

во время полного прилива и дать поразмыслить. С другой стороны, письмо и перстень – надежное доказательство, что Иоанн велит своим кастелянам пополнить крепости людьми и запасами и сообщает им, что собирает армию наемников за Северным морем, в Виссане, и готовится к вторжению. Рассказал бы Роджер правду гонцу, если бы план принадлежал ему? Он пристально смотрел на пленника, лихорадочно обдумывая только что прочитанное. Не в последнюю очередь его заботило то, что некоторые противники, упомянутые в письме, приходятся родней людям, которых он считает союзниками.

Едва ли был отправлен только один гонец. Иоанн не доверил бы все единственному – вдруг перехватят. Королеву и юстициариев необходимо известить немедленно, чтобы защитили побережье и разобрались с кастелянами Иоанна. Еще не поздно предотвратить вторжение, но действовать надо быстро.

– Отведите его в тюрьму, – приказал он. – Возможно, у меня появится к нему пара вопросов.

С последними лучами света Роджер повернул к дому и велел камергеру привести писца и двух гонцов.

* * *

Ида оглядела спальню, проверяя, все ли готово.

Ванна, полная исходящей паром воды, стояла у огня, рядом лежало хорошее белое мыло. Ида разложила для Роджера чистую одежду, в том числе котту, над которой трудилась несколько недель. Новая вышивка со сценой пикника оживляла стену за кроватью, и Ида наняла художника, чтобы нарисовать над ней гармонирующий узорный бордюр. В комнате было светло и просторно, но достаточно ярко и богато, чтобы обстановка казалась спокойной, а не холодной. Интимной ее делали яркий огонь, корзинка для шитья и игральная доска рядом с подсвечником на столе, ожидающем игроков. Ида была довольна своими усилиями. Кто откажется провести время в такой комнате? Кто захочет променять ее на превратности пути?

– Мама, они приехали! – ворвался в комнату Гуго с раскрасневшимся от ветра лицом – он высматривал отцовский отряд с зубчатой стены.

Ида подозвала четырехлетнего Уильяма и велела няне привести двухлетнего Ральфа. Девочки шли перед ней, взявшись за руки, а Гуго указывал путь, совсем как взрослый. За стенами зала продолжали возводиться башни и защитные куртины, которые со временем сомкнутся. Жилища каменщиков теснились во дворе деревушкой из бревенчатых хижин с соломенными крышами, и масштаб строительства, затеянного Роджером, означал, что они простоят еще много лет. Пыль проникала всюду, и, хотя Ида привыкла к присутствию каменщиков, она часто мечтала, чтобы они исчезли и дали передышку от неумолчного шума и гама. Детям происходящее нравилось. Гуго был без ума и от стройки, и от каменщиков. Он часто по вечерам убегал в их поселок и слушал рассказы и песни. Иногда Мари сопровождала брата, и приходилось посылать за детьми слугу, если они задерживались допоздна.

Кавалькада рыцарей, оруженосцев, священников, слуг и вьючных лошадей въехала во двор. Ида посмотрела

на Роджера, сидевшего верхом на гнедом коне, и у нее сжалось сердце. Он так давно не был дома! Муж управлял Херефордом, занимался государственными делами, а теперь еще и выступил против мятежного младшего брата короля, организовав защиту побережья, так что Ида почти не видела его с прошлой осени.

Роджер спешился, и жена присела перед ним в реверансе. Мальчики поклонились, а девочки последовали примеру матери, переглядываясь и хихикая. Роджер поднял Иду и столь же официально поцеловал в обе щеки:

– Вы хорошо выглядите.

– Да, милорд, благодаря встрече с вами, – тепло ответила она.

Вымученная улыбка была не тем приветствием, которого жаждала Ида, и у нее вытянулось лицо.

Роджер взъерошил светлые волосы Гуго.

– Готов поклясться, ты еще подрос, приятель, – произнес он чересчур жизнерадостно.

– Я тоже подросла, – заявила Мари.

– И я! – решительно напомнила о себе Маргарита.

– Тогда вы все станете великанами.

Роджер поднял взгляд к парапету.

– Неплохо, – одобрительно кивнул он. – К середине лета эту башню закончат.

– То есть летом вы будете дома? – Ида услышала в своем голосе ворчливую нотку которая ей совсем не понравилась.

– Надеюсь, но все зависит от обстоятельств, – передернул плечами Роджер.

Он вошел в дом и поднялся по лестнице в спальню, где остановился и, увидев исходящую паром ванну, красивые украшения и еду, закрыл лицо ладонью.

– Что случилось?

– Нам приходится нелегко, – покачал он головой, – и вид домашних услад почти невыносим.

Материнский инстинкт Иды возобладал над разочарованием.

– Искупайтесь и поешьте, – приказала она. – Вам станет легче.

Она потянулась к пряжке его пояса, расстегнула ее, и мгновение они стояли совсем близко. Ее дыхание участилось, а к лону прилило тепло. Господь всемогущий, шесть месяцев – настоящая засуха!

Продолжая раздевать мужа, Ида осмотрела его тело и испытала облегчение, не увидев следов войны. Его кисти и запястья были чистыми, лицо тоже, но тело было покрыто грязью – он много дней провел в седле, не снимая доспехов. Роджер шагнул в ванну и глубоко вздохнул. Ида подложила подушку ему под спину и распорядилась поставить рядом с ванной табурет, чтобы разместить на нем кубок вина и пирожки с курятиной. В былые времена они разделили бы ванну и насладились трапезой и купанием наедине, но слуги и дети, суетившиеся в комнате, а также неотложные дела мешали подобной близости. И все же Ида воспользовалась возможностью вымыть мужа и познакомиться с его телом заново. Она чувствовала, как Роджер расслабляется под прикосновениями намыленной тряпицы.

– Все закончилось? – спросила она.

– Не знаю, – скривился Роджер. – Перемирие должно продлиться до Дня Всех Святых, но это выгодно Иоанну, поскольку он все равно проигрывал. Его флот до сих пор не выступил, и он сумел найти только жалкую горстку наемников из Уэльса. Мы вовремя перехватили его письма и подавили вторжение в зародыше. И все же он продолжает уверять всех и каждого, что Ричард никогда не вернется из Германии и он должен принять корону.

Ида намочила и намылила ткань, а Роджер откусил от пирожка. Крошки упали в ванну и присоединились к россыпи трав и сухих лепестков.