Ради тебя
Шрифт:
– Там указано, где дядя спрятал архив?
– спросила Тиль, не торопясь забирать конверт.
– Нет, об этом Крайт не написал ни слова.
– Так где же бумаги?
– Понятия не имею, - пожал плечами Арчер.
– Может, вы теперь найдёте способ, как связаться с ушедшими к Небу? Тогда и узнаем. А сейчас мне, пожалуй, пора откланяться. Думаю, говорить о том, что я всегда рад оказать вам любую услугу, излишне.
– Взаимно, - согласилась Тиль, всё-таки принимая письмо.
– Позвольте последний вопрос: всё же, почему вы так настойчиво пытались навязать мне роль любовницы?
– Помнится,
– Это не ответ.
– Это единственный ответ, который я могу дать. Всего хорошего, мистрис Крайт.
Арчер вежливо приподнял цилиндр, поклонился и направился к калитке, тихонько насвистывая незатейливую мелодийку.
***
Квартира, за десять лет так и не сумевшая стать домом, за последние несколько дней не изменилась ни на йоту. Вот только чувствовалась она совершенно иначе, привычного ощущения некомфорта не было. Хотя в прихожей совершенно по-прежнему жирно и тяжело пахло едой, лампы не горели, отчего в коридорах царил плотный сумрак, а горничная, принявшая пальто, не только губы поджала, но и позволила себе нахмуриться. На кирпичном лице без всякого труда читалось: возвращение блудной хозяйки её нисколько не радует.
Вот только Тиль это всё абсолютно не трогало. А почему должны раздражать совершенно чужой быт и слуги, не имеющие к тебе никакого отношения?
– Господин Арьере уже уехал в театр?
– поинтересовалась Тильда, поправляя перед зеркалом причёску.
– Хозяин сегодня собирался в опера, - служанка так и сказала, делая ударение на «а». Видимо, произношение на континентальный манер нынче считалось в столице особым шиком.
– Но из кабинета он ещё не выходил.
– Вот и отлично, - порадовалась доктор, - кабинет - это прекрасно.
Амос, что и не удивительно, тоже нисколько не изменился. Дражайший супруг, как сотни, а, может, и тысячи вечеров до этого, сидел в высоком кресле с кружевным саше на спинке, читал газету, курил, а на столе рядом с ним стоял ополовиненный, видимо, первый за вечер, бокал коньяка. На появление жены господин Арьере привычно не отреагировал - продемонстрировал, значит, крайнюю степень недовольства.
– Добрый вечер, дорогой, - поприветствовала его Тиль, клюнув в щеку. А вот это, кажется, из давным-давно одобренного сценария выбивалось, потому как Амос даже уголок газеты отогнул, на жену посмотрел.
– Как у вас дела? Надеюсь, успешно?
– Вы уже вернулись?
– выдержав многозначительную паузу, осведомился Амос.
– А где же офицер Крайт?
– Понятия не имею, - Тиль подумала и всё же села за стол, опершись локтями о столешницу, сплетя пальцы и пристроив на них подбородок.
– Уже на континенте, на северных островах или на каком-нибудь секретном полигоне. А, может, ждёт приговора трибунала за разбитый самолёт.
– А вы, оказывается, жестокая женщина.
– Давайте обойдёмся без пикировок. Предлагаю просто, по-человечески договориться - это позволит нам обоим сэкономить массу времени и нервов. Перепишите на меня поместье Крайтов и помогите добиться опекунства над одним мальчиком. Всё остальное можете оставить себе. На разводе я не настаиваю, хотите - оформим всё официально. Не хотите - не оформим.
– Я уже говорил вам! Я устал повторять!
– господин Арьере так разгневался, что газету скомкал.
– Никогда я не опозорю род таким постыдным действом. И не в ваших силах вынудить меня. Впрочем, украшать мужа рогами тоже не позволю.
– Чьего мужа?
– заинтересовалась Тиль.
– Впрочем, это не важно. Амос, вы в правду хотите, чтобы я перешла к угрозам и шантажу?
– Что? Снова этот бред?
– супруг, отшвырнув от себя газету, аккуратно рванул узел галстука.
– Это бред умалишённого, слышите, вы? Никогда Арьере не опорочили бы себя инцестом!
– Кто бы знал, как мне надоело слушать про то, чего никогда бы не сделали Арьере, - пожаловалась Тиль чучелу совы, сидящему на книжном стеллаже.
– Дорогой, вот как на духу: мне совершенно всё равно, от кого вы родились. И, признаюсь, только в самом крайнем случае я бы стала ворошить настолько грязное бельё. У меня есть другие аргументы. Что, если дотошно поспрашивать ваших многочисленных любовниц?
– И что?
– очень осторожно уточнил супруг.
– Помнится, с первого сообщения о том, что вы ожидаете ребёнка, прижитого на стороне, прошло уже лет восемь-девять. С тех пор о беременностях ваших возлюбленных мне сообщали регулярно. И вы не спешили ничего опровергать. Так?
– Не вижу причин, почему бы мне...
– Подождите возмущаться, - подняла руку Тильда.
– Сначала поясните, куда подевались все эти многочисленные малыши?
– Я не понимаю, на что вы намекаете, - пробормотал господин Арьере.
– Вы отлично всё понимаете, - не поверила жестокосердная супруга.
– Амос, вы же панически боитесь заводить наследников. И вовсе не моя дурная кровь тому виной, а ваша. Впрочем, мне бы тоже не хотелось рожать безумцев. Ведь сумасшедшие в вашей достойной семье с завидной регулярностью появляются - и это факт. Но ведь надо сохранять лицо, так ведь? Вот вы сами и плодили слухи о любовницах и внебрачных детях, актёрок нанимали? Да полноте, вы вообще способны на что-нибудь, как мужчина?
– Да что вы себе позволяете?
– хрипнул муж. Наверное, он хотел это выкрикнуть гневно, а вышло придушенное сипение. Красавец и выглядел так, будто ему горло сжало: покраснел, на лбу пот выступил.
– Вы такая же низкая... Такая же подлая... Как ваш спятивший дядя! Опуститься до такого мерзкого шантажа!
– Амос, не переигрывайте, - сухо попросила Тильда.
– Клянусь, мне вас жаль. Вы чересчур многим пожертвовали, лишь бы сохранить честное имя семьи. Может быть, расскажи вы мне обо всём ещё десять лет назад, жизнь пошла по-другому? Впрочем, сейчас об этом говорить слишком поздно. Выполните мою просьбу и оставайтесь с вашей честью и безупречностью. Ну и деньгами, конечно.
– Да, мне останется моя безупречная репутация и состояние, - неожиданно спокойно, без малейшего намёка на истерику, согласился Амос.
– А что останется у вас? Старое поместье и нищее одиночество? Разведённая женщина и брошенная любовница - это ваше понятие о достойном будущем?
– Нет, это всего лишь моё понятие о выборе. О моём выборе, - Тиль встала, не спеша расправила юбку.
– Я вам искренне желаю всего самого хорошего. И не затягивайте с оформлением документов.
– А я ничего вам желать не стану, - отозвался, по всей вероятности, уже бывший муж.
– Пожинайте то, что сами вырастили.