Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России
Шрифт:
Джемаль предлагал не только задействовать «пассионарную энергию» диаспор этнических мусульман. Ему приписывают также авторство идеи, которая легла в основу проекта «Русский ислам» (речь о нем пойдет ниже). На авторство Джемаля, в частности, указывает В.Мальцев в статье «Тупики "русского национального ислама"»: «Идею "русского ислама"сформулировал еще в 1990-е годы Гейдар Джемаль»30. О чем идет речь?
В 2000-2001 годах начался второй этап исламизации России. Попытка исламских радикалов работать с этническими мусульманами России, предпринятая на первом этапе, оказалась недостаточно успешной. Как уже было отмечено ранее, мусульмане России исповедуют
Такое явление, как новообращенные русские мусульмане, существовало и до того. Однако число этих новообращенных было невелико. В ислам переходили, в основном, следующие категории населения.
Первая, самая многочисленная категория – русские женщины, вышедшие замуж за мусульман (значительно реже в России в ислам переходят мужчины, женившиеся на мусульманках).
Вторая, не слишком многочисленная категория – пленные, принявшие ислам в Афганистане либо Чечне.
Третья категория – лица, занимающиеся «духовными поисками». Кто-то из них пришел в ислам через увлечение мистикой (суфизмом). Кто-то – вследствие длительного изучения коранических текстов.
В целом общая численность новообращенных, принадлежащих к трем этим категориям, оценивается экспертами в 2-3 тысячи человек.
Однако в результате целенаправленной работы исламистских пропагандистов появилась четвертая категория новообращенных русских. Вследствие распада СССР значительная часть населения России оказалась погружена в тяжелый социально-экономический кризис и духовный вакуум. Исламисты выискивали «потенциальных мусульман» в основном в депрессивных регионах, где русская молодежь не имела фактически никаких социальных перспектив. Исламисты давали такой молодежи средства к существованию, зачастую их отправляли на учебу за границу с последующим трудоустройством. К тому же предоставляли нематериальную помощь: став членом мусульманской общины, русский обретал, во-первых, психологическую поддержку общины, во-вторых, новые смыслы.
Приведу текст, в котором воспроизводится типичный пропагандистский набор аргументов в пользу того, почему русские должны принять ислам: «Тема России теряет свою актуальность. Тенденции ее внутренних изменений неизбежно ведут к ее погибели. Судите сами: вырождение, пьянство, разврат, нищета, коррупция, "бегство капиталов", "утечка мозгов", деление общества на "лохов" и "крутых", разбазаривание национальных богатств, отсутствие реальной оппозиции, джихад в Чечне. Только исламизация России может ее спасти. Разрешенное пророком Мохаммадом многоженство улучшит демографическую ситуацию. Исламизациярешит проблему пьянства. Традиционные ценности Ислама уберегут от разврата и коррупции… Исламский налог в пользу бедных (закят) решит проблему нищеты. Исламизация русских уничтожит противостояние между мусульманскими и немусульманскими регионами внутри России. И сделает страну более монолитной»31.
В начальной – активной – фазе второй войны в Чечне (1999- 2000 гг.) российские газеты запестрели сводками о терактах, осуществленных русскими террористами-смертниками, принявшими ислам, об участии русских мусульман в подрыве газопроводов, о том, что русские мусульмане воюют на стороне чеченцев. Сообщалось, что общины русских мусульман появились в Астрахани, Ульяновске и других городах. Особенно бурно процесс развивался в Поволжье.
Ответом руководства Приволжского федерального округа (ПФО) на эту угрозу и стал проект «Русский ислам». Данный проект разрабатывался в течение 2000 и 2001 года командой Полномочного представителя президента России в ПФО Сергея Кириенко, возглавившего округ в мае 2000 года. Ключевая роль в разработке проекта принадлежала Центру стратегических исследований Приволжского федерального округа (ЦСИ ПФО), созданному сразу же после вступления Кириенко в должность полпреда. А главным «рупором», дававшим многочисленные публичные разъяснения по поводу проекта, стал Сергей Градировский – советник Кириенко по конфессиональной политике и одновременно руководитель проектного направления ЦСИ ПФО.
Проект «Русский ислам» был представлен руководству страны в 2001 г. Приволжский федеральный округ фактически сделал заявку на то, чтобы стать своеобразным полигоном, на котором отрабатывалась бы модель «правильных» взаимоотношений с исламом. В дальнейшем «накопленный позитивный опыт» должен был быть применен в других регионах России, где проживают мусульмане.
Авторы обосновывали свой проект исходя из следующих посылок.
В Поволжье сложилась опасная ситуация. На территорию уже проник и действует радикальный ислам. Местные мусульмане ничего не могут ему противопоставить, так как слабы в идейном отношении. Молодая, активная часть мусульман Поволжья получает образование либо за рубежом (в основном в Саудовской Аравии и других странах Персидского Залива), либо в учебных заведениях, открытых в регионе выходцами из тех же стран. Продукты идеологической направленности (литература, фильмы, публицистика), задающие образцы поведения мусульман России, также производятся в основном за пределами РФ. Таким образом, существует опасность, что активная мусульманская молодежь региона окажется абсолютно отчуждена от российской культуры.
С учетом демографических факторов (резкое снижение рождаемости у русских и достаточно высокое воспроизводство у мусульман) это означает, что в недалеком будущем в регионе будет проживать мусульманское большинство, совершенно не отождествляющее себя с российской государственностью. Эта среда станет хорошей почвой для распространения экстремистских воззрений.
По мнению авторов проекта, такому ходу событий надо решительно воспрепятствовать. Для этого необходимо под патронажем российской власти выстроить национальную мусульманскую школу, которая пользовалась бы среди российских мусульман большим авторитетом, чем приезжие учителя из арабских стран (в их числе попадаются радикальные исламисты). Необходимо создать в России собственную мусульманскую богословскую школу; открыть новые мусульманские учебные заведения; создать единую систему мусульманского религиозного образования; и главное – принять русский язык в качестве одного из основных языков ислама. Если единым языком межнационального общения мусульман России не станет русский, то его заменит арабский – со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Итак, «русский ислам» – это мусульманская традиция, которая произрастает в русской культуре, использует русский язык и отождествляет себя с российской государственностью.
Казалось бы, а что в этом плохого? Но многочисленные публичные комментарии и разъяснения авторов проекта позволяют уточнить картину. С учетом этих разъяснений, получается, что в виду имелось все-таки следующее.
После распада Советского Союза русские дезориентированы и ослаблены. Численность русских катастрофически уменьшается. У русских нет энергии, чтобы и дальше играть роль государствообразующей нации. Они не могут более удерживать в своем поле нерусско-культурное население. Как пояснил Сергей Градировский, «"русскость" стала настолько слабой закваской, что нуждается в ряде других идентификационных подпорок. Все это, конечно же, проявление исторической дряхлости – вызов, который многие не хотят принять»32.
Тот же Градировский заявил: «Когда люди опасаются столкновения с чужими идентичностями, оберегая свою самость, – это свидетельство цивилизационной усталости. Россия сегодня напоминает мне старого человека, который замкнулся в своем ветшающем доме и больше всего на свете боится перемен»33.
«Дряхлым» русским Градировский противопоставляет полных энергией мусульман: именно исламский сегмент русской культуры в условиях деградации остальных сегментов имеет все шансы для того, чтобы в недалеком будущем превратиться в основную и направляющую силу российского общества. (Невозможно не заметить определенного сходства проекта «Русский ислам» с проектом исламизации России, описанным в упомянутом выше романе «Ярость».)
Примечательно, что, по Градировскому, свою изначальную государствообразующую функцию утратили не только русские, но и столица русских – Москва. Сегодняшняя Москва – «это отдельный супергород, включенный в мировую систему супергородов. И России он принадлежит куда меньше, чем этой системе»34.
Но если Москва уже не принадлежит своей стране, то она не может более выполнять свою традиционную роль – роль централизатора, собирателя земель.
Таким образом, авторы проекта «Русский ислам» фактически призывали признать исчерпанность русского этноса и Москвы как центра собирания русского этноса. И предлагали сделать историческую ставку на российских мусульман.