Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России

Кургинян Сергей Ервандович

Все это не помешало Кену Ливингстону в сентябре 2005 года заявить, что «из всех мусульманских лидеров шейх Кардави – самый прогрессивный, он выступает за перемены и за интеграцию ислама в западную систему ценностей»³⁶.

На основе высказываний Ливингстона можно сделать два предположения. Первое, что покровители исламистов просто не знакомы с трудами и высказываниями тех, кого восхваляют. И второе – они очень специфически понимают интеграцию ислама в западную систему ценностей.

Для английских властей, считавших, что тесное взаимодействие с радикальными исламистами является своеобразной гарантией от нападения, теракты в июле 2005 года в Лондоне стали шоком. Как откровенно заявил Кен Ливингстон, «мы давали деньги этим людям, пока они убивали русских. Мы не задумывались над тем, что, когда они перестанут убивать русских, они начнут убивать нас»³⁷.

Правительство Тони Блэра выразило намерение принять радикальные меры против террористов. «Во-первых, сегодня министр внутренних дел обнародует новые основания для депортации и запрета на въезд… Среди них будет поощрение вражды, пропаганда насилия как средства реализации убеждений человека либо оправдание или утверждение правомерности такого насилия…Но даже при существующих правилах сегодня мы подаем сигнал о новом подходе к порядку депортации. Пусть ни у кого не останется никаких сомнений – правила игры меняются», – предупредил Т.Блэр³⁸.

Несмотря на намерение Т.Блэра кардинально поменять антитеррористическое законодательство, в частности, включить в него вопрос о признании мусульманами западных ценностей, в принятой в Великобритании в июне 2008 года правительственной антитеррористической программе «The Prevent Strategy» в качестве врага названы только «террористы» и «экстремисты, использующие насилие»³⁹. То есть так называемые «умеренные» снова смогли получить финансирование и стать партнерами английского правительства.

Только в марте 2009 года в новом антитеррористическом законе появилось упоминание о том, что мусульманские организации должны не только отказаться от применения террора, но и принять основные европейские ценности⁴⁰.

Гораздо более жесткую позицию по отношению к исламистам заняли французские власти, с неодобрением смотревшие на то, как в Лондоне получают укрытие осужденные во Франции экстремисты.

В 2002 году Николя Саркози, в тот момент министр внутренних дел, объявил, что целью его политики является сохранение завоеваний республики, одним из которых стало отделение церкви от государства. Мусульмане должны чувствовать себя, прежде всего, французами, а потом уже мусульманами, заявил Саркози. По его мнению, «за республиканским столом нет места фундаментализму»⁴¹ .

Для укрепления своей политической линии Н.Саркози в 2003 году настоял на создании единого представительного органа всех французских мусульман – Французского совета мусульманской религии. Но создание совета, который должен был проводить в мусульманских общинах политику властей по интеграции мусульман в республиканское общество, закончилось полным провалом. В результате выборов большинство мест в нем получили две радикальные мусульманские организации: «Национальная федерация мусульман Франции» и «Союз исламских общин Франции» (последняя, как уже было указано, создана «Братьями-мусульманами»).

Представители умеренного направления мусульман Франции – Парижской большой мечети, – принимающие все ограничения, которые накладывает на верующего человека светское государство, потерпели сокрушительное поражение. Сторонники Далиля Бу-бакера, главы Парижской большой мечети, которого Саркози хотел видеть на посту председателя совета, получили в совете только два места из пятидесяти!

Это при том, что представители Парижской большой мечети возлагали большие надежды на поддержку государства. В интервью 2003 года Далиль Бубакер отметил, что «в результате терпимости, которую проявляют власти по отношению к экстремистам, радикальный ислам все больше утверждается во Франции, в Европе и во всем мире»⁴². Чтобы способствовать укреплению умеренного течения в исламе, европейские власти, по мнению главы Парижской большой мечети, должны «решительно противодействовать росту влияния фундаменталистов»⁴³. В том числе оказывая финансовое содействие по-настоящему умеренным мусульманам.

Итог инициативы Саркози можно подвести опять же фразой Далиля Бубакера: «Почему, если в Кабуле бреют бороды, мы должны их отращивать в Париже?» ⁴⁴

Таким образом, исламисты, пользуясь в одном случае откровенным попустительством английских властей, а в другом случае либеральным французским законодательством, смогли отвоевать часть позиций у представителей умеренных мусульманских общин.

Еще часть влияния и позиций эти умеренные мусульманские общины, которые уже давно существуют на территории Европы и известны своей лояльностью, потеряли благодаря весьма своеобразной политике европейских властей по продвижению «евроислама».

Концепция евроислама состоит в принятии европейскими мусульманами ограничений, которые вытекают из светского характера европейских государств. И, на первый взгляд, является разумной и конструктивной. Однако когда дело доходит до практического воплощения этой концепции в жизнь, возникают большие проблемы.

В 2003 году в Страсбурге произошел скандал, связанный с тем, что власти стали оказывать грубое давление на местную общину. Сначала власти города пообещали оказать финансовую помощь в строительстве новой мечети, но потом неожиданно увязали помощь в строительстве с готовностью местной общины выполнить ряд условий. Речь шла о том, что проповеди в будущей мечети должны читаться по-французски, а не на арабском языке. От общины также потребовали помощи в борьбе с несовершеннолетними преступниками, соблюдения прав женщин, а также содействия мэрии в вопросе о запрете на ношение хиджаба.

Требования мэрии были с возмущением отвергнуты, так как вопрос о языке проповеди был признан чисто теологическим, а вопрос о «хиджабе» политическим. В ответ вице-мэр Страсбурга Робер Гроссман заявил: «Мы не хотим что-то блокировать, но хотим, чтобы наши принципы уважались»⁴⁵. И пригрозил пересмотреть не только решение о финансировании строительства мечети, но и решение о самом строительстве.

Необходимость диалога европейского общества с проживающими на территории Европы исламскими общинами (а также гражданами, исповедующими ислам) не вызывает сомнения. Вопрос лишь в том, в чем именно состоит содержание этого диалога.

Те, кто пытается получить ответ на этот вопрос, раз за разом обнаруживают одно и то же. А именно – что применяемые сейчас конкретные действия, направленные на обеспечение подобного диалога (так называемые «меры по продвижению умеренного ислама»), бьют по позициям представителей действительно лояльных властям мусульманских групп. А значит, содействуют активизации тех групп, которые прикрывают свои радикальные цели «фиговым листком» так называемой «имитационной лояльности». Без выработки четких критериев, проводящих границу между подлинной и имитационной лояльностью, диалог Европы с исламом рискует приобрести весьма прискорбный для Европы характер.