Радости и тяготы личной жизни

Росс Джоу Энн

Еще один сюрприз за этот день, полный сюрпризов! Первый был, когда навстречу Сэму гурьбой бросились ребятишки, совсем как к старому доброму дядюшке, а он приветствовал их уверенной пальцевой речью.

Чем ближе Джейд знакомилась со школой, тем спокойнее становилось на душе. Учебные программы были до мелочей продуманы, спальни скорее походили на детские комнаты в доме любящих родителей, а ланч, накрытый в столовой, здорово выигрывал по сравнению с традиционными школьными трапезами.

– Наши ребята во многом сами обеспечивают порядок некоторых служб

школы, – сказала Лайза Палмер в ответ на ее восторженные замечания о ланче. – Они составляют меню, работают на кухне, сервируют столы, как вы только что видели, обеспечивают чистоту. Когда Эми приедет сюда, ей тоже найдется посильная работа.

– Да ей еще нет и шести! – встрепенулась Джейд, которой показалось немыслимым, чтобы при такой стоимости обучения дети еще и работали.

– Ну, с легкими обязанностями она и в таком возрасте справится, – с улыбкой ответила Лайза. – Мы хотим, чтобы у нас была не просто школа. Мы изо всех сил стараемся создать здесь домашнюю обстановку. Ведь дома Эми наверняка накрывает на стол, убирает одежду, наводит порядок в комнате.

– Да, на стол она накрывает, – сообщила не без гордости Джейд.

– Ну, вот видите, – подбодрила ее Лайза. – Все это детям только на пользу. Я уверена, вы совершенно не хотите, чтобы Эми чувствовала себя инвалидом, неполноценным человеком.

– Нет. Естественно, не хочу.

– Почему бы вам не показать Джейд ваш театр, – предложил Сэм. – Эми обязательно проявит интерес к драматическим представлениям.

Сэм все время оставался непривычно тихим, почти незаметным, что дало Джейд возможность составить собственное мнение обо всем. Зная, что Сэм привык держать под своим контролем все происходящее, Джейд была признательна ему, что сегодня он как бы самоустранился. А ведь это было наверняка нелегко для него.

Театр оказался самым настоящим, с огромной сценой, с тяжелым занавесом, с системой световой и звуковой помощи юным артистам, что не было предусмотрено в здании драматической студии в Бруклине.

– Боже праведный, – воскликнула Джейд, усаживаясь в обитое красным бархатом зрительское кресло. – Просто потрясающе.

– Все это – дар Мэгги Ньюмен. – Директор школы назвала имя глухой актрисы, которая недавно получила специальный приз как лучшая артистка года. – Она училась в свое время в этой школе и до сих пор раз в год приезжает сюда для практических занятий с ребятами. Дети ее обожают.

Сама школа, учебные программы, драматический кружок – все было идеальным. Благодаря своей работомании и почти одержимому трудолюбию Джейд была в состоянии платить за обучение дочери немалые суммы. Оставалось выяснить только один нюанс.

– Возможно, вы найдете в этом противоречие, – обратилась она к директору, когда они наконец вернулись в офис, – но я веду довольно скрытую личную жизнь. Я далека от светских мероприятий а церемоний, сторонюсь прессы. До сих пор мне удавалось не посвящать публику в свою личную жизнь, в частности, это касается Эми. И вовсе не потому, что я стыжусь ее, – поспешила заверишь Джейд, – а истому, что категорически не хочу, чтобы за эго уцепилась пресса. Мне приходилось видеть, что случается порой с детьми так называемых знаменитостей. Я хочу уберечь Эми от подобных ударов.

– Прекрасно понимаю вас, – поддержала ее улыбкой Лайза Палмер. – Эми будет не единственной обитательницей Академии Лунной Долины, чьи родители – люди известные и даже знаменитые. Заметьте, мы заботимся о безопасности и покое наших ребят столь же рьяно, как и их семьи. В свое время, когда Эми усвоит все навыки общения с людьми слышащими, когда она будет свободно владеть речью, ей предстоит заняться другими вещами Включая науку быть дочерью супермодели мирового класса. Но на данном этапе могу вас уверить, что частная жизнь Эми никем не будет нарушена.

Именно это и надеялась – уповая на Господа – услышать Джейд. И именно это и решило судьбу Эми. Джейд заполнила официальные документы, Эми была принята в школу.

– Можно задать тебе нескромный вопрос? – по дороге в Сан-Франциско спросила у Сэма Джейд.

– Конечно.

– Откуда ты знаешь пальцевую азбуку?

– А, ты об этом, – пожал плечами Сэм. – Мой отец потерял слух после несчастного случая на шахте. Это было еще до моего рождения. Ему оказывала помощь, правда, его компания. Но я, можно сказать, в связи с этим стал двуязычным.

Знаково-пальцевой речью я свободно владею с детства.

– Почему ты никогда не рассказывал об этом?

Сэм удивленно посмотрел на нее.

– Во-первых, я никогда не придавал этому особого значения. У меня не было привычки приходить к людям и объявлять: «Здравствуйте, я Сэм Сазерленд, я намерен купить вашу компанию.

Да, кстати, отец мой был глухим». А потом, – заметил он, – я ведь только на днях узнал, что у тебя есть ребенок. Не говоря уж о том, что у нее нарушение слуха.

В этом он, конечно, лукавил. Джейд прекрасно знала, что Сазерленд был человеком бесстрастным, даже жестким. Но уже в который раз с момента их первой встречи она вынуждена была признать, что прежде всего он замечательный человек.

Для переезда в Калифорнию оставалось решить еще один вопрос. Связанный с Эдит Кэмпбелл. Но, оказалось, беспокоилась Джейд зря.

Узнав все обстоятельства, Эдит только спросила:

– Так когда мы уезжаем?

Уладив все с Эдит, Джейд должна была огласить историческое решение Эми. С огромным облегчением встретила она предложение Сэма присутствовать при этом.

– Здравствуй, – наклонясь к девочке, сказал он. – Я – Сэм. Я друг твоей мамы.

Все слова он дублировал пальцевой речью.

Эми перевела взгляд с матери на Сэма, с Сэма – на мать.

– Ты женат? – неожиданно спросила Эми.

Не вникая в суть ее вопроса, Джейд с гордостью подумала, что говорить дочка стала гораздо лучше и отчетливее. А поначалу только сама Джейд и Эдит понимали ее, чуть позже – Нина. Сейчас, хотя она и проглатывала иногда согласные, Эми говорила так, что понять ее мог практически любой человек.