Радуга – 2
Шрифт:
Кстати, вспомнив о представителях власти, Иван, к своему стыду, не побежал на помощь к неподвижному горе-скалолазу, а, кряхтя, сдвинул очень тяжелый книжный шкаф со своего рюкзака, обратив внимание между делом на целую россыпь книг Владимира Соловьева: «Национальный вопрос в России», «Русская рулетка», «Судьба Пушкина», «Чтения о богочеловечестве», «Апокалипсис от Владимира», «Евангелие от Соловьева». (Книги разных Владимиров Соловьевых, Рудольфовича и Сергеевича. Один – наш, буржуинский, другой – философ 19 века.) Всегда хотелось почитать нашего бывшего учителя физики и астрономии, но не сейчас же этим заниматься, в самом деле.
Где-то заиграла сирена. Стало быть, скоро придут стражи порядка, законности и Конституции. Встречаться с ними не было никакого желания. Ваня, забросив рюкзак за спину, энергично двинулся в сторону ближайшего метро, то есть, на Невский проспект. Придумывать причины, каким образом он оказался вдруг не в том месте и, пожалуй, не в то время (он имел ввиду некоторые беспорядки на улице, которые были чреваты выбитыми зубами, вывихнутыми конечностями и еще массой других безобразий), можно будет в более спокойных условиях.
Иван, не останавливаясь, вытащил свой телефон, убедился в наличие устойчивого сигнала и позвонил домой жене. К его удивлению вышло «занято». Он позвонил снова – опять тот же результат. Тогда он начал названивать всем, кто был в телефонной книге – безуспешно, «занято», хоть тресни.
На Невском движение было парализовано, так выглядел бы проспект, если б руководствовался сигналами регулировщика, а регулировщиком был бы самый крупный чин Государственной Инспекции Безопасности какого-то там движения. Уж так завелось, чем выше звание, тем меньше практики и здравого смысла. Ваня мог бы ехидничать дольше, если бы в голову не пришла удивительно трезвая мысль.
«За спиной полное боевое снаряжение подземника, чего же подвергать себя опасности на поверхности? Лучше залезть в землю, осмотреться и подумать, как следует», – сказал он сам себе и остановился, прижавшись к стене, якобы, для того, чтобы завязать шнурок.
Если его кто-то в беспамятстве доставил в Питер, то это неспроста. Наверно, догадались про наличие золота, вот сейчас и пасут, как овечку. Непонятно, конечно, ничего, но всегда существовала армейская мудрость: «Если что-то или кто-то непонятны, держись подальше». Но чтобы лезть под землю, надо было обзавестись хоть какими-то припасами. Вряд ли следует рассчитывать на аппараты с газировкой и пирожки с котятами в питерских катакомбах.
Иван приметил небольшой продуктовый магазинчик в подвальном помещении. Там можно было купить себе и пития и самого питательного сухого корма, батареек и целлофановых пакетов. А во дворах можно и под землю уйти: через подвал или канализационный люк. Старые дома тем и хороши, что имеют коммуникацию с настоящим подземельем. Проще говоря, можно найти ход.
Здравствуйте! – поздоровался он, входя в донельзя пыльный крохотный торговый павильон.
Ему никто не ответил. Не потому, конечно, что никого не было, а просто по сложившейся традиции. За прилавком строго глядела на посетителя молодая девушка со следами той же самой пыли и на прическе, и на синем халате.
Иван не стал дожидаться каких-либо приветственных слов, отвлекаясь на необходимые ему продукты. В принципе, наличествовало все: и газировка в двухлитровых бутылях, и шоколад, и орехи, и даже изюм.
Будьте так добры, подайте мне кое-что из вашего ассортимента, пожалуйста, – Ваня пальцем начал указывать на нужные ему товары, но продавщица внезапно подала голос.
А деньги у тебя есть?
Вопрос был не просто неуместен, а нелогичен по самой своей сути. Как можно пытаться приобрести что-то, не обладая платежными средствами? Или теперь продукты тоже в кредит выдавать начали? Интересно, какой же банк этим решил заняться? Продукт-кредит? И кто же у них коллекторами работают? И из каких коллекторов эти коллекторы собирают долги?
Вместо ответа Иван достал из кармана несколько сотенных бумажек, штук, наверно, семь, или восемь. Вполне достаточно, чтобы оплатить весь свой заказ, да еще и на сигареты останется рублей пятьсот.
Он показал деньги продавщице. Это было ошибкой, как выяснилось. Та преспокойно взяла его наличные и положила себе в карман.
Наступила пауза: Иван смотрел на девушку, та – на него.
Ну, а дальше как? – попытался узнать Ванадий.
Денег мало, – решительно заявила продавщица.
Действительно, что это я сразу не сообразил, – согласно кивнул он головой. – Денег всегда мало. Но вот ведь какая незадача: если бы я у вас тут попытался купить машину марки «Ока», или телевизор «Рекорд», или какой-нибудь жалкий ящик водки «Синопская», то рублей было бы катастрофически мало. Но я гораздо скромнее в своих желаниях. Две минералки по 32 рубля каждая, самая большая плитка шоколада за 74, фундук чищенный ценой в 140 и на полтинник изюма. Не пользуясь логарифмической линейкой можно прикинуть конечную стоимость моей нехитрой потребительской корзины в триста двадцать с копейками. Остальные деньги, подозреваю, на подкуп президента. Ну так вот, я не согласен.
Что? – вяло спросила девушка. Создавалось такое впечатление, что она отвлеклась от Ивановых рассуждений и уже предполагала, как бы с пользой потратить внезапно свалившиеся ей в карман средства: в боулинг поиграть, или на такси домой поехать?
Ты мне сдачу собираешься возвращать? – к своему удивлению, совсем не раздражаясь, спросил Ваня.
Нет, – серьезно произнесла продавщица и уставилась в пыльное окно за спиной единственного покупателя.
Жалко! – вздохнул Иван. – Дважды жалко, что я и товара-то своего не получил.
Бывает, – ответно вздохнула девушка. – Если больше денег нет, то проваливай отсюда. Некогда мне с тобой тут разговаривать..
Хорошо, – согласился Ваня и ручкой своего верного альпенштока ударил продавщицу в подбородок. Та не имела никаких намерений и личностных свойств характера против падения в обморок. Безмолвно скользнула на пыльный пол и там неудобно разлеглась.
Иван, конечно, понимал, что ныне он, если неведомым образом все еще поднадзорен, обречен. Теперь оставалось ждать гневно размахивающего дубинкой охранника, который должен был созерцать всю картину по видеонаблюдению. Но, то ли пресловутый охранник в этот самый момент делал блаженную гримасу, сосредоточенно глядя прямо перед собой, в служебном туалете, то ли наблюдение отсутствовало как таковое, временно, или постоянно. Никто не прибежал, не зашумел в подсобке, не закричал по телефону.