Радуга – 2
Шрифт:
Макс, отдавая должное, отметил про себя исключительную меткость удара. Он полежал еще некоторое время, стараясь дышать глубоко и равномерно. Наконец, удалось встать на колени и осторожно перебраться на стул. Хороший же у него будет видок, когда к нему пропустят старину Юру Мартыненкова.
Он достал мобильный телефон, но до Юры дозвониться не сумел. Впрочем, как и до кого бы то ни было. Обычный телефон тоже радовал слух постоянным сигналом «занято». Компьютерный «Скайп» тоже безнадежно неконнектился. Это могло значить только одно: что-то произошло за стенами этого заведения. А вариантов развития событий было много. От природного катаклизма, до внезапного президентского решения о запрете любой связи. Не говоря уже про всякие там террористические угрозы.
Однако в городе было тихо, даже непривычно тихо. Так диверсанты и боевики не действуют. Они сначала бомбу взорвут, а потом бегать начинают, как тараканы, свирепо вращая глазами и постоянно выкрикивая про «акбара». Им внимание важно, результаты, по большому счету, никого не интересуют.
Значит, природная аномалия. Проводная, так и волновая передача частотных модуляций заблокировалась, скажем, в результате чрезмерной солнечной активности. Протуберанец сорвался со своего штатного места, со скоростью света полетел к Земле и там, уже на исдохе, облагородил атмосферу, насытив ее озоном, а заодно вызвал магнитную бурю небывалой мощности. Скоро связь восстановится, некая общность политически грамотных людей, именующаяся просто и без уточнения – «ученые», дадут оценку событиям, стратегически обоснуют и одобрят действия госаппарата. По телевизору выступят все, кому не лень, а Жирик заявит, что это его парни нечаянно применили оружие специального назначения – «глушилку».
Вот только, откуда же пыль взялась? Так и подмывает назвать: «звездная пыль». Да не пыль это вовсе, а просто мельчайший и твердый отстой, доставшийся прямо из воздуха под воздействием все того же протуберанца. Может, кристаллы кремния выпали в осадок. Скоро «ученые» об этом тоже ответят. Да мало ли что еще могут они наговорить? Снова про монголо-татарское иго вспомнят.
Боль от ушибленного места потихоньку уходила, Макс, стараясь не делать резких движений, нацедил себе двадцать шесть с половиной грамм коньяку. Юра, когда придет, не обидится. Профилактика, не более того. Майор выпил, стараясь делать маленькие глоточки. Сразу вспомнился былой армейский товарищ Ваня Вонславович. Тот не умел вливать в себя зараз больше десяти грамм, а то и меньше. Какое бы пойло им в часть не носили алчные до халявного бензина хохлы, оно все равно выпивалось, рано или поздно. Лечили нервы, так сказать, а потом валялись в Ленинской комнате под нарисованными орденами и головами вождей. Ваня лечил нервы так, что закаленные товарищи отворачивались, едва тот подносил ко рту стопку. Вливая в себя термоядерный самогон единым махом, боевые друзья все равно потом вытирали проступившие слезы. Иван же, делая свои малюсенькие глоточки, даже не морщился. Хотя, казалось, зубы должны непременно раствориться, если их подольше замачивать в едкой алкогольной субстанции. Впрочем, к знаменитым Ванькиным вампирским клыкам это, наверно, не относилось.
Макс совершенно отрешенно подумал, что нисколько не обижается на незнакомую девушку, так саданувшую ему в болевую точку. Деться ей некуда. В ментовку так просто не попадешь, тем более так просто не выйдешь. Но если она каким-то образом здесь взялась, то таким же образом обозначится человек, или группа людей, ангажировавших ее в святая святых властных структур. Разберутся, не маленькие. Жаль, конечно, что так ее напугал. Максу было несколько досадно от того, что он выглядит в форме настолько страшно, что совсем незнакомым людям, к тому же женского полу, просто невыносимо хочется ударить его промеж ног. «В лицо, что ли, били бы! Нет – лучше в грудь. Хотя идеальный вариант – в плечо», – думал Макс, уже даже и не рассматривая возможность другого развития событий при случайных встречах: когда никто никого не бьет.
Юре пропуск подписан, скоро он подойдет, увидит смешную баррикаду около его двери, подаст голос. Удивится, наверно, изрядно.
Тишина все-таки была необычной. Обычный фон большого города создавал некую глухоту, если его, вдруг, внезапно убирали. Об этом явлении Макс догадывался, базируя знание на рассказах товарища-однокурсника. Тот в давние времена служил пограничником где-то в Выборгском погранотряде. Зимой, как он говорил, проходя по периметру где-нибудь в лесной зоне, на расстоянии в добрую сотню километров от человеческих стойбищ (погранзастава – не в счет, там люди не живут, там они служат) при полном безветрии тишина стоит настолько идеальная, что через полчаса начинаешь слышать музыку. Сокурсник, к примеру, слышал Brothers in Arms легендарного Марка Нопфлера и его коллектива. Кто-то слышал какого-нибудь Киркорова или Сектор Газа. Все в зависимости от тонкости вкуса и воспитания. Но перед этим тридцать минут ощущение, что слух отказал. Так вот по молодости некоторые особо рьяные пограничники даже пытались обнаружить в приграничной полосе источник этой самой музыки, под понимающие ухмылки старослужащих. Находили, конечно, лосиный помет десятичасовой свежести, не имеющий отношение к нотному ряду, и предполагали, что этими звуками финский неприятель устраивает со своей территории провокации. Или концерт по заявкам.
Макс перебрался в удобное кресло и задумался. В ушах, соответственно торжественности момента, а точнее – в голове, зазвучал на немецком языке давно почивший певец Falko.
Майор с некоторых пор ловил себя на мысли, что отсчет времени ведет соотносительно выслуге лет и выходу на пенсию. Как и все менты, без исключения. Протрубил положенные года, получил пожизненное содержание – и зажил, как нормальный человек. Одна лишь маленькая неувязочка: нормальные люди потому и считаются нормальными, что жили по-нормальному. Макс, прекрасно отдающий себе отчет, что среди коллег по «цеху» так трудно найти порядочного человека, очень боялся, что и сам теперь такой же, просто не замечает. «С волками жить – по-волчьи выть». Подсчет лет до пенсии – тревожный звоночек. Все мыслят одинаковыми категориями.
Правильный поступок – написать рапорт и уйти, пока не затянуло по самое немогу. Уйти в никуда, осесть на даче и читать немецкие детективы. Кое-какие деньги с той командировки в «горячую точку» пока еще остались. Зажить спокойно, ничего не делая, никому не мешая, затосковать и умереть.
Действительно, чтобы быть Обломовым, надо с детства к этому готовиться, морально и физически. Вынести подобный «стресс» в среднем возрасте уже достаточно тяжело. Но ведь можно заняться чем-нибудь полезным! Организовать бюро переводов с немецкого – вообще-то беспризорных переводчиков болтается и без оных «бюро» много. Пойти работать по специальности – да кому же нужен великовозрастный специалист без опыта работы? Стать популярным писателем – так вакансии на писательство еще в семидесятых годах закончились.
«У меня растет живот, скоро будет сорок, кем работать мне тогда, чем мне заниматься?» Сколько Макс ни думал, а оставался вполне стандартный выбор: магазинный, либо офисный охранник, слесарь по уборке внутреннего мира автомобилей, какой-нибудь вшивый юридический представитель в суде незнамо кого и неизвестно зачем, либо предприниматель. Открыть торговую точку и стать барыгой, как треть населения страны. Или ментом, как другая треть. Впрочем, Макс ухмыльнулся, он и так мент.
Чем занимается неприкаянная последняя треть самой индустриально развитой страны – пес его знает! Майор глубоко вздохнул несколько раз, так глубоко, что даже закружилась голова. Он понимал, что это просто хандра, навалившаяся, казалось бы, беспричинно. Думать о будущем строго воспрещается, тем более, искать выход. В Белом Доме, или Белых Домах сидят стратеги, они не дадут пропасть. Жить надо сегодняшним днем. День прошел – и слава Богу.
Вон, мудрый Коля Тесла настроил перспективных планов такое громадье, что был, практически, вычеркнут из всех учебников физики. Эдисон в наличии, электричество по проводам, постоянный ток и прочее, прочее. Доливо-Добровольский – тоже известен, потому что русский, правда, прожил большую часть жизни за границей. Маркони, опять же, пионэр в радио. И другие физики. И другие политически грамотные ученые.
Ну, а что Тесла? Его идеями воспользовались и Эдисон, и Доливо, и Маркони, и другие политически грамотные ученые-физики. Чтобы компенсировать месяцы, проведенные в бесперспективных судах, Тесла позволял себе спать по два часа в сутки. Успеть надо было много, планы – на годы вперед. И что мы имеем на сегодняшний день? Реализованы идеи беспроводной передачи электричества? Подкаменная Тунгуска не в счет. Задействованы громадные энергетические резервы «эфирной субстанции»? Осуществляется беспроводная связь в любой точке Земли? Да мало ли что еще.
За Теслой не могло угнаться ни одно государство. Важнее обогащаться на ресурсах, пока они есть. Когда их не будет, тогда и посмотрим. Технологии-то припрятаны и никуда не денутся. То-то автомобильные гиганты начали потихоньку избавляться от своих бензиново-дизельных производств, отдавая их в собственность китайцам, русским и прочим сырьевым базам. Пущай те потешат свои амбиции.
А что бы случилось, если бы Никола принял приглашение на сотрудничество от Вовы Ленина? Переговоры-то велись, вот только окончились ничем, точнее памятной открыткой вождя мирового пролетариата с дарственной надписью.