Радуга Над Теокалли
Шрифт:
— В моем доме все вымерли, и этого некому больше делать?
— Мой Храбрый Ягуар, разве я могу это доверить кому-то?
— Эти кто-то: моя мать и жена, где они? — Амантлан еще до ранения не получал сведений о своей семье и ему подумалось, что с ними что-то случилось. Неужели с Иш-Чель?!
— Не нужно так волноваться, все живы и здоровы! — Шочи ласково положила ему свои руки на плечи и мягко заставила снова лечь.
— Тогда почему ты здесь?
— А ты этому не рад?
— Я еще раз должен повторить свой вопрос?! — брови Амантлана грозно сошлись на переносице, таким его Шочи еще не знала. Не показывая, что начинает нервничать — разговор не получался таким, как она его задумала. Девушка напустила на себя скромность, ей не свойственную, и пролепетала:
— Твоя мать утомилась и прилегла, а жена занята собой и ребенком, она не пожелала даже приехать и ухаживать за тобой!
— Как я понял, ты решила занять её место?! — насмешливо скривился Амантлан. Шочи еще больше напустила на себя скромность. Это рассмешила мужчину, который достаточно хорошо её знал:
— Уходи, мы с тобой решили все еще год назад… Нам не о чем говорить!
— Нет, Амантлан, я ухаживала за тобой, а не она… Ты ей не нужен, а я схожу с ума без тебя. Кого же ты гонишь?!
— Шочи, спасибо за заботу, но мне ничего от тебя не нужно. Тлатоани знает о том, что ты в моем доме? — уже по одному виду испуганных глаз Шочи, Амантлан понял, что тлатоани не знает о тайных приходах своей сестры. "Как же мне это надоело… ' — подумалось ему. Он понял, что Шочи снова добивается кратких встречь в своем саду, а он так устал от этих тайн, больше всего хотелось просто отдохнуть от всех…
— Нет, — честно призналась девушка, но с надеждой и мольбой обратила к нему свои красивые глаза, немного влажные от готовых сорваться слез:
— Амантлан, я не могу без тебя, я сама поговорю с братом, и он позволит мне стать твоей женой. Я сделаю так, что он окажет тебе честь, а не ты. Ты ни о чем не будешь просить, клянусь тебе нашей любовью.
— Шочи, я так устал, что не хочу видеть никого, а говорить о "нашей любви" так поздно, что… уходи! — Амантлан попытался перевернуться на бок, чтобы отвернуться к стене. Своим движением он только причинял себе боль, и разбередил рану, из которой стала сочиться кровь. Шочи проворно наложила новую повязку, но, еще не закрепив её, услышала:
— Уходи, Шочи, я слишком устал! Уходи, пока я не позвал своих людей…
— Хорошо, но я вернусь… — тихо прошептала Шочи и покорно пошла к выходу, по пути разбудив почтенную мать Амантлана. Сообщение об улучшении состояния здоровья сына, обрадовало женщину, и она тут же бросилась к нему в комнату.
— Мама, зачем ты позволила этой женщине приходить в наш дом? — встретил ее сын совсем не теми словами, которые она ожидала. Почтенная Ишто, совершенно не беспокоясь о его самочувствии — не такие ранения бывали у её сына, раз пришел в себя, значит уже не умрет, взорвалась:
— А, что я имела право не пустить в дом сестру тлатоани?! Это тебе нужно было раньше разобраться со своей женщиной! Откуда я знаю твои планы?! Может быть, ты хочешъ еще раз жениться?!
Ишто обиженно надула губы и собралась уходить.
— Прости, я неправ. Но больше не пускай ее ко мне. Пожалуйста. Хорошо?
— Хорошо, — недовольно буркнула Ишто. Тут же простив сыну его резкость, она присела на край постели и заботливо поправила повязки на его груди. Сын спокойно принимал её заботу. Ишто терпеливо ждала, когда он спросит о своей жене, но Амантлан все молчал.
''Он, наверное, забыл, что перед походом женился!" Тогда терпение у старушки закончилось:
— Твоя жена родила тебе сына, мы назвали его Маленький Ягуар. Золотое Перышко Колибри и ребенок находятся в загородном доме. Ты ведь хотел, чтобы она поменьше была в Теночтитлане и попадалась кому-нибудь на глаза. Я выполнила, что ты просил.
— Спасибо, она знает, что я дома?
— Да, но она кормит малыша, я решила не волновать её известием о твоем ранении. Поэтому она ждет твоего приказания, когда ей можно будет приехать домой. Послать за ними?
— Пока не нужно, когда я встану, то поеду к ним сам, — улыбнулся Амантлан и закрыл глаза. Ему не хотелось думать о встречи с женой, потому что он твердо знал — Иш-Чель не могла изменить к нему своего отношения, а выдерживать любые споры сейчас было выше его сил.
Пролежав целый день в одиночестве, Амантлан приказал отправить раба к Тлакаелелю, с просьбой его навестить. Друг не замедлил явиться, он был рад выздоровлению, но еще больше потому, что во дворце назревали события требующие поддержки.
Сообщив все новости Теночтитлана, Талакаелель выслушал подробности столь длительной войны с тарасками, поздравил друга с рождением сына и приступил к самому важному:
— Наш тлатоани созывает Совет старейшин через два дня, нужно, чтобы ты был там.
— За два дня я окрепну настолько, что смогу пережить любой Совет.
— Тебя интересует вопрос, который он поднимет?
— Я полон внимания… — улыбнулся Амантлан, но по мере получения информации, лицо его становилось все серьезнее и угрюмее.
— Наш тлатоани приказал собрать со всего государства Кодексы, где записана история народа Анауак и их уничтожить, а взамен написать новые, такие, которые расскажут правдивую историю нашего народа. Так решил тлатоани.
— Тлатоани?
— Мы уже беседовали с тобой на эту тему. Тлатоани пожелал сделать так, как сказал я. Конечно, все добрые дела для страны я одобряю, а все остальное, считается, что тоже. Так удобно нашему глубокоуважаемому правителю, а все остальные считают, что это разумно, раз Тлакаелель одобрил…