Радуга
Шрифт:
— Да. — «По крайней мере пробовала, — призналась про себя Кэтрин. — Пробовала с человеком, которого люблю… любила». Она отогнала воспоминание (или оно само отлетело?), потому что стоило Кэтрин обратить свой взор на красоты острова, как она тут же почувствовала удивительную умиротворенность.
— Уверен, тебе понравится, Кэтрин.
Во время дух захватывающей поездки и экскурсии по прекрасному мраморному дворцу она лишь снова и снова шептала, изумляясь увиденному великолепию:
— Ален, о-о, Ален!..
— А вот здесь, Кэтрин, музыкальная комната. Ты сможешь заниматься музыкой,
— C’est magnifique [17] .
— Oui. D’accord [18] . Это моя любимая комната во дворце. Здесь, сидя за роялем, ты будешь любоваться радугами. Они возникают совсем близко, можно рукой потрогать, и заполняют все это огромное окно.
— А где пещера? Марион рассказывала, что на острове есть пещера, которая когда-то была полна драгоценных камней — сверкающих осколков радуг.
17
Просто замечательно (фр).
18
Да. Согласен (фр).
— Она вон за тем холмом. Если хочешь, я могу сводить тебя туда.
— О да, мне бы очень хотелось.
— Марион рассказала тебе легенду о радугах. А она поведала тебе подлинную историю этих кладов?
— Да. Но сейчас, когда я на этом волшебном острове, Ален, хочется верить только в прекрасную легенду, — тихо ответила Кэтрин.
Мгновение спустя она перевела взгляд на лазурное небо, которое через несколько часов затянется темными грозовыми облаками, потом расплачется теплыми живительными слезами, чтобы улыбнуться сверкающей лазурью, украшенной праздничными лентами радуг.
Видя явное потрясение Кэтрин от Иля — ее Иля, — Ален вспомнил слова Бальзака, которые он сказал тогда Марион Стерлинг: «За каждым большим состоянием стоит преступление». В королевском роду Иль д’Аркансьеля было немало злодеев. Были династии Кастиль древних времен, бравшие в плен небольшие суда, груженные золотом и драгоценными камнями. И был современник — Жан-Люк, бравший в плен надежду, мечту, красоту и мир.
Но теперь, несмотря на то что в жилах Алена не текло ни капли королевской крови, он претендовал на звание величайшего вора из всех Кастилей. Потому что он, самозванец, похитил целиком волшебный остров.
— Ален!
Он радостно улыбнулся голосу Натали, прервавшему его беспокойные размышления. Кэтрин тоже была счастлива снова видеть очаровательную сестру принца. Но как только она обернулась, улыбка ее застыла.
— Джеймс…
— Здравствуй, Кэтрин, — пробормотал он, пораженный не меньше Кэтрин; Натали упоминала о том, что Ален может вернуться из Вены с гостем, но…
Это была его Кэтрин. По-прежнему так красива, так прекрасна, но за те семь месяцев, прошедших после их прощания с любовью, Кэтрин изменилась. Стыдливая невинность исчезла, а в сапфировых глазах застыло тревожное и внимательное выражение, словно она боялась, что кто-то хочет ее обидеть.
«Ах, Кэтрин, я никогда не обижу
— Что случилось?
— Я… Ах, Джеймс, ты еще не познакомился с Аленом.
Мужчины приветствовали друг друга с вежливой официальностью, и Ален сказал несколько сочувственных слов о Марион и Артуре, после чего разговор зашел о ранах Кэтрин.
— Грабитель забрался в номер Кэтрин и снял с нее украшения, — спокойно объяснил Ален.
— О нет! — прошептала Натали.
— Я почти не пострадала, — заверила Кэтрин. — Бандит использовал эфир, но у него был также и нож, а я, должно быть, сопротивлялась, пока эфир не подействовал. Порезы на шее и пальцах неглубокие, все хорошо заживает, но пройдет несколько недель, прежде чем я возобновлю концертное турне.
— И я надеюсь, проведете эти недели здесь, с нами.
— Спасибо, Натали. Ален тоже сделал мне это великодушное предложение.
Кэтрин согласилась, но «всего на несколько дней», хотя до появления Джеймса уже подумывала провести еще недельку-другую на этом прекрасном острове. Теперь же ее душевный покой был нарушен, и Кэтрин хотела, должна была бежать от этих грустных голубых глаз, смотревших на нее с такой нежной заботой.
— Что было украдено, Кэтрин? — спросила Натали и нахмурилась. — Я надеюсь, не то волшебное ожерелье, что было на вас во время концерта? Я, разумеется, обратила на него внимание. Цвет и качество сапфиров были на редкость исключительны.
— Да. Сапфировое ожерелье похищено и пара сапфировых сережек. — Кэтрин с гордым вызовом взглянула на Стерлинга.
«Да, Джеймс, я все еще носила серьги. Я носила их не из-за глупой надежды на то, что ты вернешься ко мне, но как память о любви, так много для меня значащей… несмотря на то что для тебя это не имеет значения».
— Вы должны позволить нам восполнить украденные драгоценности, — предложила Натали. — Я помню ожерелье и с вашей помощью составлю эскиз. И серьги…
— Благодарю вас, Натали, не надо. — Отказ Кэтрин был вежлив, но тверд. — Я не собираюсь восстанавливать ни то ни другое. И ожерелье, и серьги были символами далеких воспоминаний… и, я думаю, пришло время отпустить эти воспоминания.
— В таком случае вы должны позволить мне создать для вас что-то новое, — предложила Натали. — Символ нового воспоминания — о вашем первом посещении Иля, — созданный из всех цветов радуги.
После обильного ленча в летней столовой дворца хозяева острова удалились в кабинет Алена для краткого, но делового обсуждения поездки Натали в Париж, оставив Кэтрин и Джеймса наедине.
Последовало несколько минут молчания, в течение которых они встретились взглядами, и Кэтрин, не выдержав этой дуэли, подошла к окну. Она попыталась найти успокоение в завораживающей красоте пейзажа, но это было невозможно, потому что мысли ее были о Джеймсе, который встал у нее за спиной.